– А ты?
– Я хочу счастья всем, – сообщил я. – Но всем дать нельзя, так как у многих желания часто жопа о жопу и кто дальше прыгнет. Потому выбираю вариант, когда счастье получит наибольшее число людей. Конечно, говорю про умных. А остальными приходится пренебречь. Даже если их большинство.
Далеко позади послышались крики, лязг, словно за нами пустили танк.
Я посерьезнел, сказал торопливо:
– Ингрид… тебе придется прикрывать наш отход. Продержись минут десять, потом отступай вот по этому ходу.
Она спросила резко:
– Какому?
– Прости, – сказал я виновато. – Вот дыра… Абигель, полезайте.
Абигель проговорила заячьим голосом:
– Но там темно и грязно… И наверняка крысы!
– А здесь вас изнасилуют десяток бандитов, – пообещал я, – а потом изрежут ножами. Так, для смеха. За нами гонятся не элитные группы из ГРУ, а простые бандиты и мародеры. Что, с одной стороны, и хорошо… Замечательно, если бы еще и обкуренные…
Она вскрикнула и полезла в отверстие в стене, что всего лишь труба для слива нечистот. К счастью, ею не пользовались уже десятки лет, там не только все засохло, но и окаменело, можно продавать в британские музеи как окаменелые экскременты динозавров.
Глава 12
Связи со спутниками нет, но карту помню, выход на поверхность через несколько десятков метров, хотя не думаю, что эта труба приведет нас именно туда вот так сразу, не для того она предназначена.
– Стойте! – сказал я. – Прижмитесь к стене… Вот так… Нет, насиловать не буду, не мечтайте, теперь пойдете сзади…
– Ох, – проговорила она упавшим голосом, – это еще не все?
– Мы должны соблюдать местный этикет, – напомнил я. – Женщина идет позади человека.
Вжавшись в стену металлической трубы, она пропустила меня вперед, сказала сердито:
– Кто нас видит?
Я напомнил:
– Леди, входя даже в абсолютно пустую комнату, должна вести себя так, словно вдоль всех стен сидят джентльмены и смотрят на нее.
– Древние правила, – буркнула она. – Допотопный век! Теперь джентльменов нет.
– Может быть, потому, – поинтересовался я, – что исчезли леди?
С конца трубы, к которому продвигаемся на четвереньках, донеслись рокочущие звуки, словно проехал старенький трактор. Медленно появился и начал разрастаться рассеянный свет.
Я осторожно приблизился к краю, быстро выглянул и тут же втянул голову обратно как улитка под панцирь, но побыстрее. Мне достаточно, картинка схвачена и во всех подробностях разместилась где-то в уголке моего мозга, могу доставать в любое время и рассматривать как угодно долго, как хороший четкий снимок.
Труба обрывается в стене на некоторой высоте, где-то метра два до пола, назначение не совсем понятно, то ли служила воздуховодом, то ли был водопровод, а то и в самом деле канализация, но за десятки лет многое сломано, разворовано, что-то растащили, а что-то и само обрушилось…
Внизу просторное производственное помещение, даже за одной-единственной межконтинентальной присматривал целый штат, а сейчас вот проехал грузовик, старый «ЗИЛ», такие были в ходу в 50-х, в 60-х их уже начали замещать на более мощные армейские, так что понятно, боевики приспособили то, что еще работает, а здесь у них тайная база.
– Что там? – прошептала она за спиной.
– Тихо, – предупредил я. – Что-то производственное. Из него есть выход наверх, где свобода нас примет радостно у входа… Но подниматься придется в лучшем случае по крутым ступенькам. Иначе они бы спустили сюда хотя бы «Хаммер», а не катались на допотопном грузовичке, что вот-вот рассыплется… Как только скажу: вылезай, не задерживайтесь, поняли?
Она кивнула, а я, выждав, пока грузовик остановится за циклопического вида сооружениями, а боевики побегут туда загружать или сгружать, быстро слез и повис на руках, спрыгнул, и сразу же над краем показалась ее голова и тут же отпрянула.
– Ой, высоко…
