– Назвала бы Мэри, – сказала она.
– У нас бы стали звать Машей, – напомнил я. – Это же Мария!.. А вот у Абигели вроде и нет аналогов.
Она посмотрела через мое плечо на открытый в моих руках планшет.
– А что ее родители?.. Почему это должно задеть деда, а не отца с матерью?
– Родители уже не коммунисты, – ответил я. – Свободные демократы. Это значит, разводы, безобразный дележ имущества, взаимные судебные иски… В общем, эта Абигель, как только встала на ноги, постаралась о них забыть вовсе. Да и она им не нужна, ее мать еще трижды выходила замуж, как и отец женился что-то раза четыре… Так что в крепких коммунистических семьях что-то есть правильное для страны и отечества.
Она посмотрела на меня косо, я совершенно серьезен, силовым структурам трудно понять, где высшее существо из стада ученых говорит искренне, а где прикалывается.
На экране в красках появилось изображение земной поверхности в этом регионе, я подвигал пальцем, слегка зумнул, давая увеличение чуть больше. Появилось изображение двух крохотных вертолетов, ползущих над землей на бреющей высоте.
Она засмотрелась завороженно.
– Как здорово! Как ты это сделал?
– Получай докторскую, – посоветовал я, – и сможешь подключаться так же просто. К секретным не получится, там все в шифре, а это вот просто… хотя да, тоже под паролями, но в Пентагоне рулят такие домохозяйки, что наши рядом с ними – Склодовские- Кюри.
Она внимательно всматривалась в снимки, вдруг вскрикнула:
– Смотри-смотри!
Камера показывает лагерь боевиков, где мы только что побывали. С большой высоты видно, как к тайному блиндажу подъехал «Хаммер». Дверь убежища отворилась, изнутри вытащили женщину со связанными за спиной руками и черным мешком на голове, насильно усадили в автомобиль.
– Господи, это же она, заложница!
– Точно, – подтвердил я. – Судя по движениям, ей тридцать пять лет.
Она сказала зло:
– Заткнись, антрополог. Что делать будем? Зачем машина? Нас вели пешком.
– Повезут в другую сторону, – ответил я. – Там есть дорога.
– Поддубецкий, – сказала она вдруг. – Нужно предупредить, что заложницу перевозят в другое место!
– Опоздали, – ответил я. – У Поддубецкого сейчас режим радиомолчания, на случай перехвата. Неужели мы где-то и как-то?
Она покачала головой.
– Либо совпадение, либо просто на всякий случай… Перевезут в такую нору, что уже никто…
Я сказал со злостью:
– Ну вот, все рухнуло.
– Сволочи! – сказала она с бессильной яростью. – Ну почему все такие хитрые?
Мозг мой успел просчитать сотни тысяч вариантов, даже такие, как вторжение инопланетян, что возьмут и помогут, а также семь вариантов перемещения во времени, я сказал с колебанием в голосе:
– Знаешь, шансы есть…
– У Поддубецкого?
– Нет, – ответил я, – у любого, кто видел это…
– Ты что? – изумилась она. – Как?
– Они отправят на одном внедорожнике, – сказал я. – Вот смотри, затолкали и чего-то ждут. Ага, поехали!.. От силы, за пределами лагеря к ним присоединился еще один автомобиль. Если никто не решится остановить их на дороге, то можно попытаться в новом убежище. Не думаю, что оно окажется в центре вооруженного лагеря, как сейчас.
– То было временным, – согласилась она, – но сейчас перевезут в еще более защищенное!
– Но не людьми, – уточнил я. – Люди слишком много видят и болтают. Потому в лагере прятать долго не получилось бы. А сейчас повезут в какую-нибудь чертову дыру, куда просто не пробраться.
– И где охраны поменьше?
– Вот-вот.
К нашему разговору прислушиваются двое младших офицеров из группы спецназа, один заметил, что я их вижу, подошел, отдал
