ребенку» тонкости управления, по соображениям того же Аль’Берка, – бессмысленная трата драгоценного времени.
Ну, если посмотреть с такой точки зрения…
Большое круглое помещение. Очень светлое. Из вытянутых, непривычно высоко расположенных стрельчатых окон льется яркий солнечный свет. Ну да, на экваторе рассветы и закаты стремительны, неудивительно, что уже светло, словно сейчас день, а не раннее утро. Округлый сводчатый потолок, расписанный едва заметной золотистой вязью, чем-то напоминает купола мусульманских мечетей. Стены украшены ненавязчивым растительным орнаментом, а в центре зала на полу невероятно ярко и контрастно выделяется круг метров трех-четырех в диаметре из какого-то черного камня. Или не камня вовсе. И, кажется, даже не черного, а темно-темно-синего, с гипнотически мерцающими где-то в глубине разноцветными звездочками.
Бросив комбез у самого входа, я непроизвольно подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть это странное явление.
И не заметила, как ступила в круг…
Вокруг клубился туман, серыми лапами хватал за руки, стараясь то ли задержать, то ли потянуть за собой. Чьи-то приглушенные голоса звали меня подойти и прислушаться, но определить, откуда они доносятся, не получалось. Я настороженно застыла, пытаясь понять, где я и как сюда попала.
Кажется, впереди показался какой-то просвет? Пойти туда? Или лучше подождать?
Впрочем, сколько можно стоять на одном месте?
Решительно нахмурившись, я сделала первый шаг.
Туман на моем пути медленно и лениво растекался в стороны, опускался к земле и таял, открывая странную картину. Дымные, обманчивые отражения в зеркале, огромном, от стены и до стены, словно дразнясь, гримасничали и таяли серыми призрачными хлопьями.
Зеркало?
Ритуал – это зеркало?!
Я невольно шагнула вперед. И, кажется, оттуда, из зазеркалья кто-то шагнул мне навстречу.
Мне было страшно входить в этот зал?
Нет.
Страшно мне стало сейчас!
Вот только отступать мне уже некуда…
Шагнуть вперед на дрожащих ногах, сжать кулаки и сделать еще один шаг… а теперь самое сложное – поднять глаза на свое «отражение».
– Что?! Но… как? – не сдержала я изумленный вскрик, вглядываясь в серую хмарь напротив.
Потому что с той стороны странного зеркала стояли двое.
Красивая худенькая голубоглазая блондинка в синем вечернем платье печально улыбнулась и положила руку на плечо стоявшего перед ней темноволосого мальчишки с растрепанной косой и не по-детски серьезными зелеными глазами.
– Я… я не хотела! – тихо выдохнула, признавая свою вину. – Я правда не хотела! Прости…
– Я знаю, – неожиданно отозвался ребенок удивительно знакомым голосом. Моим голосом, точнее тем, что был у меня пару лет назад. Вот только интонации были совсем другими, услышишь – не спутаешь. – Но уж лучше ты, чем тот
Девушка возмущенно фыркнула и отвесила мальчишке легкий подзатыльник, больше похожий на ласку:
– Сейчас тот, кто ругается бранными словами, получит по попе! Разве тебя не учили, что неприлично так говорить, особенно если рядом дамы?
– А я не помню, – независимо отозвался нахальный пацан и почти незаметно прижался спиной к девушке, молчаливо напрашиваясь на обнимашки.
– Что, совсем не помнишь? – не удержавшись, переспросила я, до сих пор ошарашенная открывшейся мне картиной.
– Мы оба не помним. Вообще ничего не помним из прошлого, так что можешь не расспрашивать, бесполезно! – спокойно отозвался мальчишка. И непонятно добавил: – Да и вообще мы здесь, только пока ты здесь.
– И что теперь? – неуверенно уточнила я, не понимая, как действовать дальше. Если у остальных участников ритуала были столь же ядреные глюки, то неудивительно, что они не спешили поделиться ими с окружающими.
– А это тебе решать, – так же туманно пояснила девушка.
– Как? – не сдержалась я. – Как решать-то? И что вообще надо делать?
– Что-то принять, что-то оставить… – пожала плечами зазеркальная Женя Власова.
