жалкую делянку, а целое поле. Используя воду для ирригации, оазис можно будет продлить, отвоевать у пустыни еще часть земли, создать здесь нормальное земледельческое хозяйство. Тогда не придется жить впроголодь, экономя каждую крошку.
Однако Ак-Джо посмотрел на Эйхгорна снисходительно и даже с какой-то жалостью. Затевать все эти работы он отказался наотрез, сказав, что ему одному хватает того, что есть, а создавать больше, чем тебе требуется – раздувать скопидомство.
Особенную неприязнь вызвала у него идея водяной мельницы. Оказалось, что Ак-Джо – правоверный началист. Большинство адептов этого культа живут вполне обычно, как все, но самые упоротые, подобно Ак-Джо, не едят мяса, не убивают даже насекомых и всячески упрощают свою жизнь.
Любая машина-де – зло. У человека, который пользуется машиной, сердце становится машинным. Такой человек утрачивает свое естество и отходит от Начала. Поэтому лучше молоть зерно вручную, чем применять механизм.
Эйхгорн выслушал все это со снулым взглядом. Спорить не стал. Он вообще предпочитал не спорить с идиотами.
На следующий день Эйхгорн стал собираться в дорогу. Ак-Джо нарисовал на песке примитивную карту окрестностей – оказалось, что до Ибудуна уже недалеко. Километров пятьдесят… или шестьдесят… или семьдесят. Ак-Джо просто сказал, что от оазиса до города два дневных перехода.
– А сколько это во вспашках? – попытался уточнить Эйхгорн.
– Во вспашках?.. – задумался Ак-Джо. – Э, друг, да какая разница?
Эйхгорну была разница. Он всегда хотел знать точное расстояние. Чем точнее, тем лучше.
А вот Ак-Джо не видел в этом никакой надобности. Он беззаботно пожал плечами и сказал:
– Друг, я не мерил. Да и можно ли измерить так много земли?
– Можно, – заверил Эйхгорн.
– Даже если можно – зачем? Все равно это только маленький кусочек мира. А весь мир измерить уж точно невозможно.
– Возможно, – возразил Эйхгорн. – Я это сделал. Радиус этой планеты – двадцать пять тысяч двести сорок пять вспашек. Плюс- минус энное число на погрешность измерения.
Ак-Джо снисходительно рассмеялся, похлопал Эйхгорна по плечу и сказал:
– Ты хороший человек, друг, но ты говоришь ерунду. У мира нет никакого радиуса – он же треугольный.
Эйхгорн посмотрел снулым взглядом. Простейшие наблюдения убеждают в том, что Парифат имеет форму шара. Вероятно, это скорее геоид, и даже более сплюснутый, чем Земля, но это уже частности.
– Почему ты считаешь, что мир треугольный? – неохотно разлепил губы Эйхгорн.
– Друг, это же очевидно. Три – совершенное число, которому подчиняются даже боги. Всего в этом мире по три. Существует три мировых треугольника – нижняя твердь, воздух и верхняя твердь. По углам нижняя и верхняя тверди соединены великими змеедухами, а нижняя твердь возлежит на плечах трех великанов. Частей света в мире тоже три, и все это вертится вокруг великого стержня, который находится в центре масс…
Ак-Джо еще некоторое время распинался, но Эйхгорн уже не слушал. Его не интересовала мифологическая космогония. Плоская земля, слоны и черепахи, сосцы небесной коровы… почему все это не осталось в каменном веке?
– …А если в самом деле хочешь узнать точный размер Парифата – спроси об этом у Ках-Ура Местермегази, самого прославленного нбойлехского астронома, – донеслось до Эйхгорна. – Мэтр Местермегази знает все на свете.
Взгляд Эйхгорна стал осмысленным. Эти слова феллаха его заинтересовали. Побеседовать с настоящим астрономом, пусть даже средневековым, будет отнюдь не лишним. По крайней мере, он выяснит, что известно о собственном мире здешним ученым – и будет знать, что имеет смысл открывать, а что уже открыто до него.
Чертовски жаль, что так и не удалось приобрести Озирскую энциклопедию. Этот пробел надо будет тоже восполнить… как- нибудь потом. Благодаря королевским отпускным в карманах Эйхгорна сейчас три золотых регентера, семь серебряных и денежная расписка. Остальные сбережения он истратил на постройку самолета.
– Где искать этого астронома? – спросил Эйхгорн.
– Да неподалеку от Ибудуна. У него там башня – у любого спроси, покажут. Только поторопись, а то сегодня уже… какой сегодня день?
– Бриллиантового Тигра, – ответил Эйхгорн.
– А, тогда ты еще успеешь. Мэтр Местермегази предсказал, что умрет в день Бирюзового Крокодила. У тебя еще больше луны в запасе.
– Предсказал?.. – переспросил Эйхгорн. – Он что, еще и прорицатель?
– Нет, астролог.
