увешанные золотом, в дорогих халатах. При многих были девушки, одетые точно так же, как Фисташка и ее коллеги с невольничьего рынка.
Видимо, у местного бомонда принято обмывать покупки в этой чайхане.
Эйхгорн заказал супчик с длинной лапшой ручного приготовления. Дядя Ук-Хар – огромную миску ячменных клецок с мясной стружкой. Фисташка же набрала дорогих сладостей и лучшее гарийское вино. Нисколько не смущаясь, рабыня принялась лопать так, что за ушами трещало.
– Я забыл спросить – а человеческое-то имя у тебя есть? – поинтересовался Эйхгорн, цедя лапшу раздвоенной щепкой.
– А чем тебе не нравится Фисташка? – пожала плечами девушка. – Отличное имя, по-моему. Отражает самую мою суть.
– А по-моему, глупо звучит, – возразил Эйхгорн.
– Ничего глупого. Нас вообще сначала было десять – оптовая партия. Фисташка, Розочка, Фиалка, Барвинок, Конфетка, Кудряшка, Лапочка, Милашка, Веснушка, Малинка и Клубничка.
– Одиннадцать.
– Что?..
– Ты назвала одиннадцать имен.
– Правда?.. – удивилась Фисташка и принялась загибать пальцы, шевеля губами. – Ах да, верно! Малинка и Клубничка были близняшками, их продавали только вместе, так что они считались за одну.
– Рад за них, – равнодушно произнес Эйхгорн. – Но как тебя все-таки зовут по-настоящему?
– Фисташка, – отрезала рабыня. – Я Фисташка. Меня так зовут. Разговор окончен.
– Эй, а что случилось с «если то угодно господину»?
– Так ты же меня уже купил, – пожала плечами рабыня. – Все. Деньги тебе назад не вернут.
Эйхгорн это уже понял. Угрюмо пересчитывая оставшиеся монеты, он начал понимать, почему наложницы бывают только у всяких султанов. Даже с учетом огромной скидки Фисташка обошлась ему слишком дорого.
Кстати, почему ее отдали с такой скидкой, он тоже начал понимать. Сразу после подписания купчей девушку как подменили. Фисташка мгновенно утерла слезы, сменила тон и принялась командовать, словно сама стала хозяйкой Эйхгорна.
Интересно, остальные девушки из ее «оптовой партии» были такими же?
Наевшись сладостей и выхлебав две пиалы вина, Фисташка громко рыгнула и замахала официанту. Не спрашивая разрешения, она заказала самое дорогое блюдо в меню – сашими из любянка, очень редкой и ценной рыбы. Ее подали на крохотной тарелочке, четыре прозрачных лепесточка – но стоили эти лепесточки по три грамена каждый.
Не отставал от нее и дядя Ук-Хар. Скабрезно похохатывая и в деталях объясняя Эйхгорну, какую замечательную покупку тот сделал, работорговец заказывал то одно, то другое. И Эйхгорн сильно сомневался, что он намеревается сам за себя платить.
Впрочем, Эйхгорн за него платить тоже не собирался. Снуло глядя прямо перед собой, он скрупулезно высчитал стоимость съеденного и выпитого, после чего положил на стол ровно три денгара, два грамена и медль. Официант, только что не виляя хвостом, подхватил монеты… но тут же нахмурился.
– Почтенный господин ошибся, – слащаво улыбнулся он. – Здесь недостает…
Эйхгорн безучастно перечислил все блюда, употребленные им и Фисташкой. Сумма сходилась до последнего медля.
– Но… а как же почтенный Ук-Хар?..
– А разве почтенный Ук-Хар тоже мой раб? – осведомился Эйхгорн. – Я не обязан его кормить.
Дядя Ук-Хар приоткрыл рот, таращась на Эйхгорна удивленно и возмущенно одновременно. Он забубнил что-то о долге гостеприимства, о традициях… но Эйхгорн уже не слушал. Развернувшись и даже не проверяя, идет ли следом Фисташка, он вышел из ресторана.
Глава 36
Оказавшись в жилище Эйхгорна, Фисташка сразу скуксилась. Поняв, что ее новый хозяин действительно не знатен и не богат, она стала смотреть на него, как на предателя.
По снимаемой Эйхгорном комнате рабыня бродила, как кошка в новой квартире. Обнюхала каждый уголок, без малейшего стеснения сунула нос в рюкзак и ощупала все, что там нашла. Эйхгорн, никогда не страдавший вещизмом, взирал на это равнодушно.
– Так, – решительно заявила Фисташка, когда в комнате не осталось ничего неизученного. – Я хочу есть и мне нужна новая одежда. А еще духи, притирания и щипцы для выпрямления волос.
– Ну так пойди и купи себе все это, – безразлично ответил Эйхгорн.
