всему миру многие общепринятые стандарты. Нынешнюю систему мер и весов, календарь и тому подобное.
Потребовались века, чтобы это все прижилось в каждом уголке света – и теперь мэтр Эйхгорн предлагает начать заново? Опять переучиваться? Переделывать линейки, весы, гири? Пересчитывать географические расстояния, менять указатели и дорожные знаки? Переписывать все справочники, все научные труды?
Эйхгорн мог возразить, что на его родной Земле с подобным как-то справились. Да, на переходном этапе неудобства неизбежны, но это не так страшно, как может показаться. Зато потом все окупится сторицей.
Но он не стал этого говорить, поняв, что здесь это все равно никому не нужно.
Окончательно его в этом убедила презентация, которую Диттрек устроил для протофилархов. Он пригласил их на Тяганский холм, что возвышался близ Гнозиата, и горделиво заявил:
– Друзья мои! Ученые коллеги! Сегодня я представлю вам совершенно новое, инновационное и воистину потрясающее доказательство того, что Парифат движется.
Все возбужденно загомонили, Эйхгорн воспрянул духом. Значит, все не так уж плохо – в Озирии все-таки ведутся исследования, проводятся эксперименты… интересно, что именно Диттрек собирается показать?
А народу-то собралось немало. В озирском сенате на данный момент было шестьдесят три протофиларха – явились почти все, причем многие с женами, детьми, другими родственниками. Пришли потаращиться и просто зеваки – Диттрек очень широко разрекламировал это свое мероприятие.
– Вы мне понадобитесь, коллега, – шепнул он Эйхгорну перед тем, как начать. – Прошу вас внимательно наблюдать за экспериментом – это как раз одно из тех практических доказательств, что вы так любите.
Эйхгорн и так был весь внимание. Однако он нигде не видел ничего, похожего на астрономические приборы или иные средства проведения наблюдений. Только толпа народу, да гора круглых валунов.
Возможно, эксперимент будет магическим?..
Но он таковым не оказался. По знаку Диттрека парочка дюжих детин принялась скатывать с холма те самые валуны. По склону они катились быстро, приминая траву, на ровной поверхности их движение замедлялось, и в конце концов они останавливались совсем.
И больше ничего не происходило.
– Прошу убедиться! – торжествующе указал на это Диттрек. – Вот оно – доказательство!
– И что конкретно это доказывает? – осведомился Эйхгорн.
– То, что часть Парифата несомненно движется. В этом можно убедиться собственными глазами. А раз движется часть – должно двигаться и целое.
Взгляд Эйхгорна мгновенно стал снулым. Зато все остальные пришли в экстаз. Протофилархи обступили Диттрека и принялись хлопать его по плечам, поздравляя с таким изящным доказательством.
– Можете рассчитывать на мой голос, коллега! – слышалось из леса голов.
– Великолепное умозаключение!
– Воистину вы первый среди нас!
Разумеется, Диттрека избрали принцепсом почти единодушно.
Глава 44
Прошло еще две луны. Эйхгорн совсем обжился в Озирии. Библиоград, одеоны, выставка чудес – все это стало ему почти родным. И каждый день он продолжал обнаруживать в Гнозиате что-нибудь новое и удивительное.
Сегодня, например, он посетил выставку талантов. Это напоминало выставку чудес, только выставлялись здесь не экспонаты, а живые люди. Целыми сотнями они восседали в специальных нишах, хвастаясь всем подряд. Одни пели, другие играли на музыкальных инструментах, третьи что-то декламировали… и никто, в общем-то, никого не слушал. Стоял такой гвалт и кутерьма, что все выступления сливались в бессвязный гул.
Пройдясь по выставке, Эйхгорн нашел в ее «экспонатах» некоторое сходство с телеканалами. Они точно так же выступали не для кого-то, а просто в пустоту, ничуть не волнуясь, смотрит ли кто-то на них в данный момент.
Хотя некоторые все же вели диалог с публикой. Одна девушка, например, приглашала любого желающего с нею потанцевать. Строгого вида усатый дядька обучал столярничать. А какой-то взъерошенный тип хватал неосторожных зрителей за грудки и орал им в лицо, что он вегетарианец.
Эйхгорн сам подумывал здесь выступить – свободных ниш хватало. Но потом решил все же не растрачиваться на всякую чепуху. Уж лучше провести еще диспут-другой в одеоне – там оппоненты хоть и эксцентричные, но внимательно тебя слушают.
