ни парировать, не избежать. Но он не стал этого делать. Что-то, быть может, привычность происходящего, или его собственное чувство чести, остановило руку. Он вернул лук обратно в пряжку ремня и снова поднял оружие для ближнего боя.
Он подумал, не призвать ли Гвенвивар, но отказался и от этой идеи.
Он победит этого человека сам, без трюков.
Вернувшись в шар тьмы, Дзирт задумался, почему бы ему быть таким уверенным в этом вопросе. Энтрери не был Энтрери. Он, в конце концов, был просто демоном, которого послали сломать тело и душу Дзирта. Разве он не должен использовать все преимущества, чтобы победить зверя? Как это было с Тиаго Бэнром?
Мысль была мимолетной, и пара снова вернулась к битве. Их клинки совершали круговые движения и выпады. Когда Дзирт пропустил парирование и едва избежал серьезного ранения, он услышал стон Энтрери — и использовал этот момент замешательства, чтобы ударить Ледяной Смертью.
Но лезвие было поймано и отведено этим мерзким кинжалом. Энтрери, видимо, признал, что издавать звуки было ошибкой — если только это не была ловушка. И потому дроу бросился вперед, зажимая своего противника. Сражение стало яростнее.
Шатаясь, они вылетели из шара тьмы. Противники расцепились, прокатившись по земле и вставая на ноги в нескольких шагах друг от друга. Сейчас оба они были покрыты ранами и порезами.
Дзирт подумал об усыпляющем яде Видринас. Наверное, его противник стал медлительнее.
Он также подумал о ядовитых укусах Когтя Харона и спросил себя, когда настанет время умирать.
— Он должен быть здоров, чтобы в полной мере осознать собственную обреченность, — пояснила Ивоннель Йеккардарье. — К тому же, дети Ллос обретут дополнительное знание, поняв, как победить Безумие Абисса.
— Слишком много забот о простом мужчине, — ответила служанка, принявшая свою красивую форму темной эльфийки.
— Не простом, — напомнила ей Ивоннель. — Ллос предназначила ему самые изысканные пытки.
— Ну так убей его женщину и друзей у него на глазах, — сказала служанка. — Пытай их. Сломай их, таким образом ломая его. Преврати его в драука, в конце концов. Это же отличный финал для Дзирта До’Урдена, не так ли?
— Он не станет — не будет — в это верить. Во все это, — сказала Ивоннель. — Все этот недуг из Абисса. Я могу заставить его друзей умирать ужасной смертью на его глазах, но он будет сомневаться в этом, а потому боль не будет абсолютной. Так что позволь мне исправить это. Пообещай.
Йеккардарья с подозрением посмотрела на женщину.
— Хотя мы с тобой и, конечно же, Госпожа Ллос, потратили слишком много сил на это незначительное насекомое, я все же останусь с тобой, пока ты не закончишь. После чего Дзирт До’Урден будет окончательно излечен и сломлен, — сказала она.
— Разумеется, служанка, — с поклоном ответила Ивоннель.
Йеккардарья с любопытством огляделась по сторонам. Она казалась встревоженной.
— Киммуриэль Облодра, — пояснила Ивоннель, потому что тоже почувствовала волнение. — Он пришел на мой призыв.
— Еще один еретик! — фыркнула служанка.
Ивоннель подняла руку, выражая свое несогласие.
— Он помощник Джарлаксла. Должны ли мы, в конце концов, наказывать его? Госпожа Ллос желает этого? Ты же помнишь, что это Киммуриэль работал с иллитидами в улье разума. Именно это помогло защитить Мензоберранзан от Демогоргона. Разумеется, это можно счесть некоторым искуплением.
Йеккардарья скрылась из виду.
— Я спрошу, — сказала она, исчезая с глаз долой. В этот момент в лесу появился Киммуриэль.
— Опять они, — сказал псионик, глядя мимо Ивоннель на сражающуюся пару. — Эта песня будет вечной. Можно мы покончим с этим, пожалуйста.
— Пожалуйста, — сказала Ивоннель. — Как только Дзирт будет готов.
В ожидании, дочь Громфа облизнула губы. Все шло отлично.
Она надеялась на это.
