— Я свободен?
— Конечно.
— У меня нет долгов?
— Не ко мне, — она посмотрела на Кейна. — Что касается монастыря…
— Никаких долгов… — начал Кейн, однако, косо посмотрев на Дзирта, передумал. — Есть кое-что, что я хотел бы попросить.
Дзирт смотрел, как сгорает свеча — вся свеча, чье горение происходило часы, а не минуты.
Он оставался в неизменной позе почти три часа. Позиция его тела была идеальна, дыхание замедлилось и стало спокойным, а мысли витали в блаженной пустоте. Он никогда прежде не приближался к подобному количеству часов. И даже одна десятая часть свечи не сгорала в его предыдущие попытки.
Теперь же почти вся свеча оплавилась, и Дзирт чувствовал, что может продолжать — и он почти ожидал этого, когда в комнату вошел Великий Магистр Кейн. Монах попросил его встать, делая это с выражением одобрения и радости.
— Нет необходимости стараться дальше, — сказал Кейн.
— Зачем? Потому что это — предел?
— В ордене нет и шестерых, которые видели полное сгорание свечи, — пояснил Кейн. — Для того, чтобы добраться до этого места, нужно придерживаться ясности сознания. — Монах кивнул. — Я могу подтвердить слова Ивоннель. Ты действительно излечился от своей болезни, Дзирт До’Урден.
— Так и есть, — ответил дроу. — И я хотел бы отправиться домой, — он усмехнулся. — И в то же время, я заинтригован этим местом и его практиками.
— Перед тобой многие годы жизни. Не закрывай двери за своей спиной, пока путешествуешь.
Дзирт кивнул и последовал за Кейном из комнаты. К удивлению Дзирта, монахи устроили пир в честь его выздоровления. Артемис Энтрери тоже был там, что очень порадовало дроу.
Там была даже Ивоннель. И это сбивало его с толку.
Кейн усадил его рядом с женщиной, а Энтрери по другую руку от неё. Афафренфер сидел сбоку от Дзирта.
— Да, есть многое, о чем ты понятия не имеешь, — со смехом сказала Ивоннель, глядя в смущенное лицо Дзирта.
— Я оставила Мензоберранзан, — пояснила она. — Полагаю, Паучья Королева ненавидит меня больше, чем тебя.
— Кажется, ты этому рада.
— Мне весело, — поправила Ивоннель. — Это пройдет. У Ллос есть более важные проблемы, чем поимка беглой жрицы.
— Мне кажется, ты больше не жрица.
— Посмотрим. Госпожа Ллос сложнее, чем думает большинство. Мои сюрпризы, как и её собственные, вероятно больше рассмешат её, чем разозлят, потому что они привносят хаос в общество её детей. Разве ты еще не понял этого на своем примере, Дзирт До’Урден?
Он покачал головой, все еще не понимая.
— Все то время, когда ты бегал от своего наследия, сражался против дроу, даже когда твой друг раскроил голову моей тезке — очень болезненное воспоминание, поверь — ты невольно делал за Ллос её работу.
При этих словах Дзирт выпрямился и заметно ощетинился.
— Не обижайся, — заметила Ивоннель. — Ты не служил Ллос, но твои действия… Она процветает на раздоре, хаосе и конфликтах. Гармония в Мензоберранзане заставляет её скучать. Покой позволяет её верным последователям посмотреть на вещи под другим углом, и потому она никогда не позволит вещам идти этим путем.
Дзирт расслабился, но так и не смог прекратить удивленно моргать.
— Возможно, однажды мы заберем у неё это, — сказала Ивоннель.
— Что?
— Мензоберранзан, — ответила женщина. — И наши собственные судьбы. Разве не этого ты хотел?
— Собираешься возглавить революцию?
— Наши жизни такие долгие, — сказала Ивоннель. — Кто знает, что принесут тысячелетия?
Дзирт собирался ответить едким замечанием о том, что Ивоннель может попасть под чары Ллос. Но сдержался и подумал о
