Я уже успел просмотреть скудное досье на актрису, собранное подчиненными великого князя. То ли они совершенно не умели работать, то ли девушка и вправду ни в чем подозрительном замешана не была, а вся история с беременностью и безмерными требованиями – сплошное недоразумение. Вот в этом мне и стоило разобраться, и я надеялся, что управлюсь с делом быстро.
Итак, Арабелла Германовна Лямур – Белла, как ее все называли, действующая прима оперетты театра «Фантазия». Лямур – это псевдоним, настоящая ее фамилия была куда проще – Белкина. Ее родители – небогатые люди, хоть и дворянского сословия. Угораздило же их, не скопив достойного приданого, назвать дочь романтическим именем Арабелла, тем самым заставив девочку считать себя особенной. Совершенно неудивительно, что, достигнув совершеннолетия, Белла решила не прозябать в провинции, перебралась в Фридрихсград, где и выбрала актерскую стезю. Быстро окончив театральные курсы, она удачно попала в качестве актрисы вторых ролей в «Фантазию», но уже через год получила свою первую главную роль, а еще через некоторое время стала и примой театра. Видно, характер у Арабеллы оказался железным. Домашний адрес прилагался. Белла снимала квартирку – небольшую, зато в центре города, а цены там были не каждому по карману.
Лично я крепко сомневался, что за те четыре года, которые Лямур выступала в театре, с ней не произошло ни одной компрометирующей истории. Все современные молодые и красивые девицы, мечтающие о славе и богатстве, обычно прятали в шкафах такое множество скелетов, что хватило бы на небольшое кладбище. Я вовсе не удивлюсь, когда, покопавшись в ее грязном белье, вытащу на свет несколько интересных тайн. А покопаться в нем мне придется обязательно…
Поразмыслив, я решил идти к Лямур не сразу, а вначале пообщаться с ее окружением, чтобы составить об актрисе первоначальное впечатление. Нет более завистливых существ, чем коллеги, тем более стоящие на несколько ступеней ниже. Все же, отделяя вымысел от правды, можно многое узнать о человеке. Я не сомневался, что сумею это сделать, – начиналась привычная работа, которой я занимался уже многие годы.
Показалось мне или нет, но от самой усадьбы на некотором расстоянии за мной следовал какой-то мехваген. Неужели князь отдал распоряжение следить за мной? И не мои ли знакомцы – Жуков и Вульф – выполняют это распоряжение? При желании я мог бы оторваться от преследователей в любую минуту, но решил этого не делать. Хочется им – пусть таскаются за мной следом. В конце концов, у каждого своя работа.
Внушительное здание театра «Фантазия», построенное лет тридцать назад по особому проекту барона Делье, знал каждый житель города. Массивные мраморные колонны, львы и многочисленные ангелочки, украшавшие фасад, привлекали внимание всякого прохожего, маня войти внутрь и купить заветный билет. Чуть в стороне виднелась яркая афиша, на которой значилось: «Премьера! Оперетта «Битва за счастье». Только у нас поет Арабелла Лямур. Спешите видеть и слышать!»
«Многозначительное название», – подумалось мне. Работа у госпожи Лямур совпала с жизненной ситуацией: и на сцене, и в жизни ей придется повоевать, чтобы добиться желанной цели.
Я оставил мехваген возле театральной конюшни, находившейся сразу за зданием, и велел усатому сторожу присмотреть за машиной, в качестве награды посулив ему пять марок. На прощанье я еще раз крепко-накрепко наказал ему смотреть в оба за мехвагеном – как за собственной женой, и даже еще внимательнее, потому как женщин вокруг много – можно и новую найти, а таких королев дорог – единицы, и за нее голову открутят не задумываясь. Сторож проникся всем сердцем и поклялся жизнь отдать, но не подпустить врагов к творению компании господина Отто.
Швейцар, не менее усатый и дородный, чем сторож конюшни, но вдобавок одетый в весьма внушительно смотревшуюся и идеально сидевшую на нем ливрею, поинтересовался было целью моего визита, но, увидев бумагу за подписью великого князя, сразу распахнул передо мной двери.
Зайдя внутрь, я огляделся. Нет, мне приходилось бывать в театре и прежде, но все же каждый раз, когда я видел всю эту роскошь вокруг, мне становилось несколько не по себе. Мраморные полы, бесконечные зеркальные стены, витые широкие лестницы, сплошная позолота везде, где только можно, – все это служило одной цели: затуманить взоры посетителей, вызвать даже у самого бедного и незначительного из них ощущение сопричастности к высшим кругам общества, заставить почувствовать себя значимее, солиднее. И представление, разыгрываемое на сцене, лишь усиливало эти ощущения, унося зрителя в иную реальность. А после, когда спектакль заканчивался и человек возвращался в свою унылую скудную двадцатимарочную квартирку, в свою беспросветную жизнь, очарование пропадало и приходила безысходность. За эту подлость, хитрый обман, временную иллюзию собственной значимости я подобные места не любил и старался их избегать.
– Вам чем-то помочь? – Ко мне подошла – нет, скорее подплыла – дама в вечернем платье, расшитом жемчугом, и с таким декольте, что туда мог легко нырнуть и потеряться головной линкор морского флота его кайзер-императорского величества «Церштерер».
– Да, собственно, я ищу вашего директора. – Я с трудом оторвал взгляд от ее прелестей и переместил его на лицо дамы, еще
