первого подземного туннеля.
Едва я получил дом в свою собственность, то сразу озаботился вопросом скрытого отхода. При моей работе это необходимость. Родители были люди богобоязненные и миролюбивые, ни о чем подобном и не думали. Поэтому мне пришлось начать с нуля.
Но все бы ограничилось обычным черным ходом, ведущим на задний двор, если бы случайно мне не попали в руки старые карты этого района. Внимательно их изучив, я заметил, что прямо под домом на небольшой глубине располагается подземный туннель – одно из многих позабытых ныне ответвлений центральной городской сети, построенной еще пару столетий назад, но частично заброшенной, частично обрушившейся, а частично используемой и поныне.
Мне повезло, мой отрезок туннеля выводил прямиком к направляющему участку, проходящему наискосок через весь город. Да, нынешние власти знали о подземном лабиринте, более того, пользовались им в своих целях, а все опасные ходы-выходы давно перегородили решетками. Но все же знающий человек всегда мог найти два-три пути, чтобы выбраться наружу в самых неожиданных местах города.
Мне же сейчас не требовалось даже этого. Все, что я хотел, это убраться подальше от моего разрушенного дома, спастись самому, но в первую очередь – уберечь сестер. Я чувствовал себя виноватым, что втянул их во все это. Великокняжеский же сын находился, признаюсь, на последнем месте в списке приоритетов. Точнее, все же на предпоследнем. Что ни говори, но я все же взялся за это дело, а значит, должен был уберечь его от беды, чего бы это мне ни стоило. Свою бы жизнь я за него отдал, даже если он преступник, заслуживающий наказания, но жизни сестер – никогда.
Я зажег припрятанный мною заранее факел. Стало светлее, уже можно было не опасаться споткнуться в темноте и переломать ноги.
Вилли громко мявкнул в своем ящике, напоминая, что нужно поторопиться. Я пошел первым, поминутно оглядываясь и контролируя группу.
– Придется потерпеть. Лиза, Петра, все в порядке? Ваша светлость, нам предстоит немного прогуляться…
– Позвольте полюбопытствовать, как вас по имени-отчеству?
– Кирилл Бенедиктович Бреннер, – отрекомендовался я, не замедляя шага. – Частный сыщик.
– Не сочтите за грубость, – юный князь старательно подбирал слова, – но давайте в наших сложных реалиях все же обращаться друг к другу менее официально?..
Лиза захихикала. Она всегда страдала общей несдержанностью эмоций.
– Меня можете называть просто – Константин Платонович, – продолжил мой подопечный, подмигнув Лизе. – Все эти чины – они ни к чему.
Ишь какой прыткий, он недаром слыл известным дамским обольстителем. Когда сын великого князя – да так запанибратски – перемигивается с обычной институткой – как уж тут не влюбиться бедной девушке?..
– Что ж, – согласился я с предложением, но решил не переходить невидимую грань, – а меня зовите Бреннер. Это подойдет.
– Лиза!.. Петра! – вежливо представились мои девочки, разве что в книксене не присели, а так, со стороны, учитывая обстоятельства, казались самой любезностью.
Но я-то знал, как они относятся к представителям императорской фамилии. Сестры их ненавидели, не делая исключений. Когда родители девушек погибли в результате несчастного случая, то все их немалое имущество досталось вовсе не дочерям, а ушлым родственникам, и даже прошение на высочайшее имя нисколько не исправило ситуацию. То ли великий князь не удосужился его прочесть, то ли некие высшие интересы оказались важнее, чем девичьи судьбы. Но в результате близняшки оказались на улице безо всяких средств к существованию. Тогда-то я с ними и познакомился волею судеб… Так что, если Костас намеревался охмурить Лизу, ему всячески нужно было скрывать свое происхождение, а никак не выпячивать его.
Шли мы долго, не меньше часа. Я старался уйти как можно дальше от дома. Сейчас, в ночное время, выбираться на улицы я не рискнул. Любой городовой тут же поднимет шум и вызовет полицию, а в сложившихся обстоятельствах я не был уверен, что это нам подходит.
Ящик с котенком Лиза и Петра тащили по очереди, отказавшись от предложения Костаса помочь. Я видел, что княжьему сыну они не доверяют. Мне же было не до котенка, главное – не потеряться в лабиринте туннелей, я постоянно мысленно сверялся с картой, которую некогда старательно заучил, и очень надеялся, что память меня не подводит. Заплутать в подземном лабиринте было легко, а найти выход наружу – невероятно сложно. Но пока мы не потерялись, я узнавал отметки на стенах, служившие ориентиром, и достаточно уверенно мог сказать, под каким именно кварталом мы в этот момент находимся.
