Кстати, поговаривали, что кайзер-император планирует перемонтировать весь боевой флот, оснастив корабли особыми энерготанками, еще более мощными, чем использовались в мехвагенах. Да и не только флот! Велись разговоры и о новейших разработках сухопутных смертоносных систем, и о воздушном флоте. Случись такое – и кайзер-императорская армия станет сильнейшей в мире.
И сейчас, крутя в руках оружие, способное пробить кирпичную стену и запросто убить человека, я представлял, что случится, если такие «дыроколы» попадут на вооружение регулярной армии.
– Я оставлю его у себя, – уведомил я Костаса, тот лишь безразлично кивнул, а я сунул «дырокол» в карман.
Девушки отошли на десяток шагов от нас, выгуливая котенка. Самый подходящий момент, чтобы поговорить по душам.
– Послушайте, Константин Платонович, – негромко начал я, – это вы убили директора театра?
Вот тут великокняжеский сын наконец широко распахнул глаза и даже чуть привстал от волнения, но я жестом велел ему сесть обратно, чтобы не привлекать внимания близняшек. Незачем им слушать наши разговоры.
– Нет! Это не я! Клянусь!
– Но вы видели того, кто это сделал?
– Видел, – согласился Костас, его взгляд вновь потух, стал безразличным. – Это все она…
– Кто – она? – не сразу понял я.
– Белла, это она его убила.
– Может, не стоит наговаривать на несчастную девушку? – предложил я, прищурившись. Очень уж мне не нравились лгуны, пусть даже их дядя – сам кайзер-император. – Она не сумела бы ударить с такой силой, чтобы убить крепкого мужчину с одного удара. Это попросту невозможно.
Но Костас лишь пожал плечами, отвернувшись в сторону.
– Зачем мне врать вам, Бреннер?
– Вам виднее зачем. А вы знаете, что она носит ребенка? Вашего ребенка!
Он вздрогнул всем телом. А когда вновь посмотрел на меня, то опять, в который раз за этот долгий вечер, я увидел в его взгляде лишь глубочайшее отчаяние.
– Тем хуже для нее… и для меня. И уж точно – для ребенка.
Константин замолчал, вновь отвернувшись от меня, и большего я из него вытянуть не сумел.
XI. Фора
Дальше все шло как по маслу. Мы еще с полчаса блуждали по подземным галереям, пока наконец не выбрались наружу. Дождь все не прекращался, но, к счастью, мы оказались недалеко от цели.
Я решил, что в данных обстоятельствах лучше всего и для сестер, и для Костаса будет укрыться в надежном убежище и переждать там. И одно такое убежище у меня на примете имелось.
Феликс Мстиславович фон Шиллер, мой старинный приятель, происходил из древнего дворянского рода. Однако еще прадед его обеднел настолько, что не оставил своим наследникам ничего, кроме знатного имени. С тех пор фон Шиллеры так и не разбогатели, но честно служили стране. Феликсу повезло: он выжил, пройдя несколько войн, после работал в полиции и сейчас, находясь в почтенном возрасте шестидесяти семи лет, доживал свой век спокойно, проводя дни за любимым занятием – рыбалкой на ближней речке. Вечерами же он читал, наверстывая упущенное за годы службы, когда и на сон времени порой не хватало. Феликс Мстиславович прежде не имел ни жены, ни детей и только в последние годы сошелся с вдовой почти столь же почтенного возраста, которая так же, как и он, осталась на старости лет одна. Вдова чудесно готовила и боготворила статного и крепкого, несмотря на возраст, Феликса, а тот радовался непривычно тихим, по-семейному спокойным вечерам, необременительной компании супруги и не думал уже, что на его веку случится нечто экстраординарное.
Я Феликса знал много лет, встретившись с ним впервые во время одной из военных кампаний и вскоре крепко подружившись с ним. Поэтому я был уверен – Шиллер не откажет в просьбе.
Так и случилось. На стук в ворота и собачий лай он вышел быстро, держа одну руку за спиной. Не нужно было дара предвидения, чтобы угадать – в ней револьвер. Но, узнав меня, Феликс хмуро кивнул, махнул рукой псу, и тот мгновенно умолк. Хозяин отпер ворота.
