– Не прикидывайся, я все видел. Бочонок твой, что в углу стоит, бездонный. Да и, уверен, других сюрпризов здесь полно, не так ли?
– Говорила я тебе, старый, не выставляй напоказ, чем владеешь! – проворчала Елра. – Так нет же! Все твоя лень! Чтобы лишний раз в кухню зайти, три шага сделать, ты там его оставил. Ну, вот и получай!
– И что теперь со мной будет? – прошептал хозяин двора.
Что должен был ответить Себастьян? Что по кодексу он обязан уничтожить или переслать в корпус волшебный предмет, судить его владельца и привести приговор в исполнение. Причем кодекс был крайне строг в отношении подобных субъектов. Если колдовство первое и случайное – каторга от десяти до двадцати лет, возможно, отсечение конечности: руки или ноги по выбору, если же случалось выявить рецидив – смерть.
Видно, что-то такое мелькнуло в его глазах, потому что хозяин попятился, закрываясь от охотника руками, а толстая кухарка запричитала:
– Не убивай его, охотник! Богом заклинаю!
– Его? – зло переспросил Себастьян. – Отчего же только его? Ты вот, к примеру, тоже обо всем знала. Значит, подпадаешь под статью о пособничестве. Пять лет каторги! Мальчонка, что за лошадьми следит, ваш?
– Наш…
– Его в приют. Рабов и имущество конфискуют!
– Ох, как же так! – всхлипнула толстуха. – Вот так и делай добро людям…
– О чем она говорит? – переспросил Себастьян.
– Да бочонок этот нам подарил один путник. Приятный человек, с добрым открытым лицом. У него не было денег, мы накормили его бесплатно и приютили на ночь. В благодарность, наутро перед уходом, он подошел к одному из бочонков, пошептал чего-то над ним, а мне сказал, что теперь я никогда не увижу в нем дна. Что это подарок от бога Звезды за то, что мы проявили милосердие.
– Запомни, человек, бог Звезда не занимается колдовством. Все это происки нечистой силы, и ты попался на их уловку. Поэтому виноват сам!
– Я все понял, господин! Все понял!..
– Как выглядел тот путник? Были ли у него особые приметы?
– Нет, обычный человек. Черный волос, жилист. Небогат – вот это точно! Одет скудно, только сапоги новые носил. Говорил, что идет к горам, а зачем, не знаю…
Себастьян решал про себя, как поступить с провинившимися. С одной стороны, кодекс требовал покарать преступивших закон, с другой – не убивать же их? Да и каторга – слишком сильное наказание. В конце концов, они не убили, не ограбили. Всего лишь немного подзаработали…
– Много наторговали с бочонка?
– Да что там много-то! – горячо воскликнула Елра. – Сущие пустяки!
– Значит так, слушайте меня внимательно. И не говорите, что не слышали! Я, королевский охотник, обвиняю вас в незаконном использовании колдовских предметов, что запрещено всеми законами королевства. И властью, данной мне его величеством, приговариваю к штрафу в пятьдесят серебряных монет! Деньги отдадите мне. Бочонок же я изымаю. Пусть с утра его погрузят в мою карету. Все понятно?
– Ох, спасибо вам, господин охотник! От всего сердца! – толстуха склонилась чуть не до пола в глубоком поклоне, хозяин двора последовал ее примеру. Они понимали, что легко отделались. Охотники всегда отличались неуступчивостью. Если бы этот так не вовремя появившийся по их души господин решил разобраться с ними всерьез, уже завтра солдаты забрали бы все их имущество, опечатав дом, увели бы сына, а самих их ждало печальное будущее на каторге. – Никогда больше не польстимся! Клянусь и за себя, и за мужа моего непутевого!
– Хорошо, мне нужно отдохнуть. Проводите меня в комнату!
Хозяин засеменил впереди, указывая дорогу. Ночь прошла спокойно, с утра хозяин передал Себастьяну кошель с деньгами. Конечно, расставаться с такой большой суммой, равной полугодичной выручке, было сложно, но это лучше, чем гнить на каторге. Да и часть этих денег пришла к хозяевам постоялого двора легко, так что охотник взвесил кошель на ладони и сунул его в карман – деньги пригодятся всегда, тем более, неизвестно, что ждет на новом месте.
Бочонок уже погрузили в карету, обернув мешковиной. Хозяин и его присмиревшая жена лично проводили дорогого гостя, не переставая его благодарить. Только сынок их недобро зыркал глазами на охотника, видимо, подслушав ночью разговор
