остатками лака, поэтому стражник красиво поблескивал в свете лампад.
– Да, сам.
– Еще есть такие?
– Немного, но я могу сделать.
– Я заберу ее с собой, – Толстый Бок сунул фигурку в карман.
Баст и не думал протестовать, но постарался извлечь для себя хоть немного пользы:
– Я бы хотел немного еды за это…
Его требование не показалось Боку чрезмерным или наглым, поэтому он только кивнул и вскоре притащил изрядный ломоть хлеба, вымоченный в жиру.
– Если получится продать, будешь делать еще. За еду!
Охранник ушел, а Баст весь день мечтал с жадностью наброситься на хлеб, едва сдерживаясь от желания. Конечно, не забыв оставить треть для Купера, который весь день отсутствовал, и треть для общей доли, пожертвования в которую являлись по сути добровольными. С нее подкармливали самых маленьких и слабых.
Купера опять отправили к дубильщикам, а те гоняли помощников до седьмого пота. Он в тот день умудрился достать неслыханное лакомство – синюшного, худосочного цыпленка, которого ухитрился вытащить прямо из кастрюли на кухне у жены дубильщика. Купер закинул его себе за пазуху, еле сдержавшись в тот момент, чтобы не заорать в голос от боли, а теперь весь лучился удовольствием от славно исполненного дела.
Часть мяса отдали в общую долю – Мокк делил по справедливости, а из своей доли цыпленка да с хлебом вприкуску устроили настоящее пиршество.
Купер смаковал еду с таким аристократическим видом, что казалось, будто он вкушает не ножку несчастного цыпленка, а, как минимум, обед с пятью переменами блюд.
– Эх, – задумчиво протянул он, обсасывая в сотый раз ножку, – вот это жизнь! Вот это еда! Я, когда свалю отсюда, буду каждый день жрать до упора! Сейчас бы еще вина, я знаю, все дворяне пьют вино!
– А мне и так вкусно, – ответил Баст, развалившись на лежанке и чувствуя приятную тяжесть в желудке. – И без вина!
– Ничего ты не понимаешь, – возмутился Купер. – В вине вся их дворянская сила! Как налакаются, так и совершают подвиги. А трезвые они скучные, только выпороть любого способны да на столбе повесить, кто не вовремя под руку подвернется… По себе знаю!
– Еда – это хорошо, – подытожил Баст. – А я бы спал сутками, просыпаясь только, чтобы поесть!
– Это ты здорово придумал! – восхитился Купер. – Я не сообразил…
Спать в приюте давали не больше шести часов в сутки, чего, в принципе, хватало, чтобы не валиться с ног, но было все же маловато для молодых растущих организмов.
– Сон и еда!
– Для этого нужны монеты, чтобы не работать, а есть, пить да спать. А монет у нас не просто нет, их даже не предвидится!
– Мы выберемся отсюда, – сонно пообещал Баст. – Обязательно выберемся, потом разбогатеем, и все наши мечты сбудутся!
– Тише вы! – шикнул кто-то. – Мало того, что жрут там уже час, так еще и спать мешают!
– Обязательно разбогатеем, – зашептал Купер. – Я куплю себе карету и лиловый камзол, с золотыми пуговицами. Я видел такой на одном типе. И шляпу с цветным пером!..
Он так и уснул с куриной ножкой в руке и мечтательной улыбкой на устах. Баст укрыл его куцым одеялом и вскоре заснул сам.
А на следующий день его нашел Толстый Бок, лоснящийся от грандиозных планов.
– Я продал твою фигурку, – сообщил он. – Конечно, хорошую цену за нее не дали, но все-таки в городе нашлись любители. Так что делай еще! А пока… вот тебе хлеб, немного мяса, сыр… Но смотри, чтобы не тяп-ляп, а старательно мастерил! Если что, пеняй на себя!
Бок врал, это сразу было видно. За фигурку заплатили минимум втрое больше, чем он сообщил, но Баст и не надеялся на абсолютную честность со стороны стражника. Уже то, что тот дал ему продукты авансом, говорило о многом.
Баст, не раздумывая, отдал ему все готовые фигурки, и Бок ушел, довольный.
С тех пор жизнь у них пошла сытная. Иногда, в особо удачные дни, Бок даже давал монету-другую, так что за несколько
