убежала в ночь, но за ней никто не погнался. У ведьм нашлась лучшая замена.
Нож сверкнул при свете лун, Роза, находясь в завороженном состоянии, склонилась над Лоу. Себастьян положил палец на спусковой крючок и приготовился послать стрелу прямо в грудь обнаженной ведьмы.
И тут охотник увидел, как от дальнего края поляны к костру неспешно идет человек. Идет с той стороны, где не было прохода между деревьями.
Он шел, как будто бы был здесь один, спокойно и уверенно. Ведьмы его не замечали. Он был одет в какое-то тряпье, а на лице носил маску. Обезьянью маску.
Бродяга!
Себастьян перевел взгляд от бродяги на девочку и понял, что опоздал.
Нож в ее руках по рукоять погрузился в шею несчастного влюбленного, Роза вытянула клинок, и кровь резкими спазмами выплеснулась из раны на ее лицо и одежду.
Девочка посмотрела на нож в своей руке и улыбнулась.
«Нет!..»
Бродяга осуждающе покачал головой и взмахнул рукой.
Костер вспыхнул так ярко, что осветил всю поляну, как днем. И тут ведьмы наконец поняли, что они здесь не одни.
Кто-то испуганно закричал и пустился бежать прочь, не разбирая дороги, лишь бы подальше от чудовищной сущности, которую они боялись, как огня. Но другие подняли руки на уровне груди, направив их на пришельца. С пальцев ведьм слетели черные нити, которые пытались окутать бродягу со всех сторон, пленить его, но тот лишь отряхнулся, словно сбрасывая с одежд пыль, и нити тут же опали.
– На мне, концентрируйтесь на мне! – крикнула старшая ведьма, позабыв о Розе. Девочка будто проснулась, выронила нож из рук и сделала несколько неуверенных шагов прочь от убитого Лоу.
Ведьмы протянули руки в сторону главы анклава. Нити, сплетаясь, закружили вокруг нее, а потом, собравшись в толстый канат, взметнулись вверх и с удесятеренной силой ударили в бродягу.
На этот раз его проняло. Он не упал, но остановился, как показалось Себастьяну, с некоторым удивлением.
Канат ударил во второй раз, и тогда бродяга поднял правую руку и сжал кулак. Маска обезьяны словно ожила на его лице и оскалилась, обнажив крупные желтые клыки.
С десяток ведьм рухнули замертво на сырую землю.
– Примите обезьяну! – раздался могучий голос, перекрывавший собой все вокруг. – И она подарит вам жизнь!
Почти все ведьмы опустили руки. Нити перестали течь с их пальцев, канат рассыпался.
– Подчинитесь обезьяне! Она повелевает!
Бродяга поднял вторую руку, и еще несколько ведьм погибли, так и не осознав, с какой стороны пришла смерть.
– Нет! – глава анклава подхватила с земли кинжал, оброненный Розой, и безрассудно бросилась вперед.
Голое белое тело блестело в лучах лун.
Бродяга сжал правый кулак. Старшую ведьму закрутило в воздухе, бродяга не торопился, словно примеряя, куда бросить противника. Кинжал отлетел далеко в сторону.
И тогда охотник выстрелил. С такого расстояния не мажут.
Серебряная стрела вошла по самое оперение в грудь бродяге. А Себастьян уже натягивал арбалет для второго выстрела, и опять он не промахнулся.
Бродяга пошатнулся. Правильно говорят, всякое зло боится серебра.
Ведьма, так и болтавшаяся в воздухе, тяжело упала наземь.
Охотник выстрелил в третий раз и вновь попал. Бродяга внезапно развернулся и пустился бежать. Он не оборачивался и через минуту скрылся во тьме.
Себастьяну было не до него. Он уже несся с заговоренным топором в руках, и все, кто попадался ему на пути, мгновенно погибали.
Он убил трех ведьм, разрубив их топором, который жил своей жизнью в его руках, затем четвертую, пятую, а остальные, внезапно осознав, что смерть неотвратима, бросились врассыпную, и в этот момент они больше не походили на страшных ведьм, которыми пугают детей, а выглядели, как самые обычные, перепуганные до последней степени, спасающие свою жизнь женщины.
Себастьян их не преследовал. Он подбежал к Розе и подхватил ее на руки.
