Чтобы стать охотником, ты не мог ограничиться чтением стопки трактатов о способах борьбы с разного рода нечистью, следовало еще обрести полную беспристрастность, стать истинным судией, причем самому себе в первую очередь. Нужно было отринуть от себя все, кроме того, что ведет к цели. И идти к ней непрестанно, ежечасно. Искать везде и всюду врага, находить его и уничтожать.
И Себастьян, и Купер уже имели на своем счету множество выслеженных и уничтоженных тварей, но полноправными охотниками еще не являлись. То были своего рода испытания, закрепление на практике знаний, которое, кстати, многие кандидаты не пережили.
Сегодня им предстояло главное – официальное вручение охотничьих блях, внесение имен в реестр корпуса и личная аудиенция у короля с вручением дворянских званий тем, кто их еще не имел.
За эти годы Баст учился не думать об отце и братьях. И о сестре. Рошаль старательно выбивал из их голов все личное. Но не думать о Ласточке Баст не мог. Он пытался разыскать сестренку, но безуспешно. След ее терялся практически сразу – шериф Вейт избавился от нее в первые же дни, а кому он ее продал, узнать было уже нельзя. Шериф скончался спустя год, неудачно упав с лошади. Себастьян поклялся себе, что когда-нибудь обязательно отыщет ее, но пока не мог. И Купер ничем не сумел помочь, хотя старался изо всех сил.
– Чего расшумелись? Еще полчаса до подъема! – недовольно пробурчал со своего места Крешп – в прошлом кузнец – старый уже человек, по меркам Себастьяна. Крешпу недавно стукнуло сорок, был он плечист, крепок, как скала, и невероятно ворчлив.
– Как ты можешь спать? – поразился Купер. – Тебе сегодня дворянство пожалуют! Гляди, все проспишь!
– Да вертел я это ваше дворянство, – ответил на это Крешп, впрочем, не слишком громко. – Мне и так неплохо живется!
– Ты это его величеству сообщи, – парировал Купер, тоже старательно не повышая голос.
Короля Ламберта X Себастьян видел пару раз издалека, и однажды достаточно близко, когда тот соизволил совершить самоличный осмотр вновь отстроенного здания корпуса. Молодой – чуть за двадцать, – получил корону совсем недавно и еще не успел пресытиться новыми возможностями. Зато уже собрал вокруг себя крепкую группу молодых и амбициозных вельмож, наделил их новыми землями и титулами, чем вызвал недовольство старого дворянства. Передел власти многим пришелся не по нутру, но молодые дворяне стояли за короля стеной, а армия и корпус традиционно хранили верность короне. Поэтому недовольным пришлось смириться или, по крайней мере, затаить обиды до более подходящих времен.
– Согласен, – подтвердил Лаколь – четвертый обитатель комнаты – единственный обладатель дворянского звания по праву рождения, который еще минуту назад мирно спал, негромко похрапывая и не обращая ни на что вокруг внимания. Он вообще имел спокойный и неконфликтный характер, являясь своего рода исключением для людей его положения, легко ладил с окружающими, хотя и любил временами крепко выпить и приволокнуться за очередной красоткой. Рошаль, который не выносил алкоголь, не раз грозил Лаколю изгнанием из корпуса, но молодого дворянина это не останавливало. И он пропадал где-то очередную ночь, являясь наутро пьяным, веселым и со свежесодранными костяшками на кулаках. При этом он был одним из самых многообещающих кандидатов, интуитивно находя нечисть любого рода. Существа боялись его, как огня. Он один, наверное, убил больше тварей, чем половина всех остальных кандидатов вместе взятых. Только по этой причине Рошалю приходилось мириться с выходками, какие никому другому он бы не простил. – Мы аристократы – люди крайне неприятные, так что придется тебе, друг мой, стать таким же отвратительным типом!
– Да я свою шапку съем, если стану таким же гадом! – Крешп поднялся с кровати. С Лаколем он спорил постоянно, впрочем, это не мешало им крепко дружить.
– А ты подумай об этом иначе. Тебе предоставляется возможность стать дворянином нового типа! Благородным, отважным, честным и порядочным! Кто, если не мы?
– Меня бы дома не поняли. Я – и дворянин-аристократ, тудыть его через плечо! Смешно!
В дверь постучались. На приглашение войти внутрь заглянул совсем молоденький паренек, только недавно попавший в корпус и выполнявший пока ответственные и нужные, как говаривал Рошаль, обязанности слуги старших кандидатов. Такой участи в свое время не избежал никто, даже Лаколь. Правда, он всегда подавал камзол с таким видом, что непонятно было, кто же кому прислуживает на самом деле…
В руках паренек держал несколько свертков.
– Портной прислал, велено надеть!
Он сложил свертки на ближайшую кровать и убежал по своим делам. Купер оказался первым, он вообще любил новые вещи. Сказывалось нищее детство.
– О! Парадная одежда! Рошаль о нас позаботился!..
