Себастьян по-новому оценил щедрость Ламберта. Это не знак уважения, Лаколь прав, это нечто вроде платы наперед. Вроде как поступил на службу – получи монету. Своего рода подачка. Но если сам король… как же они все не понимают, что если не будет охотников, никто не сможет контролировать колдунов? А Себастьян уже видел однажды, что они могут натворить без контроля со стороны. Рошаль – да ведь он вовсе не случайно оказался тогда в приюте. Он являлся своего рода сдерживающим фактором, чтобы те колдуны, которые умертвили взбунтовавшихся воспитанников, не пошли дальше, ощутив на губах вкус крови. Настоящий колдун еще никогда не попадался Басту на охоте. Такие силы редко у кого встречались, и многие из колдунов предпочитали служить в подчинении у Ламберта, а до этого – у его отца. За это колдунов не трогали, позволяя разные вольности… Но ведь были и другие. Дикие колдуны, живущие в провинциях, скрывавшие всю жизнь свой злой дар. А время от времени и в крупных городах происходили непонятные, страшные события, и Рошаль, говорят, умертвил многих сильных колдунов на своем веку… Ведь когда колдун начинает убивать, остановиться ему очень трудно, практически невозможно. Кто-то вроде охотника должен остановить его, удержать. Поэтому Рошаль приехал тогда в приют. Чтобы колдуны остановились после бойни, чтобы не вырвались в город, где под воздействием свежих убийств стали бы искать новые жертвы…
И если не будет охотников, кто остановит колдунов?
Как же король этого не понимает?..
Ведь помимо колдунов, есть и другие существа. И остановить их, защитить от них способны только охотники.
«Нет, – думалось Басту, – скорее всего, Лаколь ошибается. Не может все обстоять именно так, как он рассказал. Ставки придворные, может, и ставят, но убивать охотников?.. До такой низости и глупости они не могут скатиться. Да и не так-то просто убить охотника особого корпуса…»
Вечерний прием шел своим чередом, за окнами уже давно стемнело, и обе луны, и большая и малая, появились в небе. Людей вокруг не только не убывало, но, кажется, даже прибавилось. Кто-то танцевал, другие играли в кости или карты, вокруг нескольких дам вновь образовались кружки обожателей, только вот той белокурой девушки под вуалью Баст нигде не видел.
Лаколь сегодня пил на удивление мало. Он едва ли осушил пару бокалов за весь вечер и стоял у окна, задумчиво глядя на луны, выглядывавшие из-за облаков.
– Мне нужно уйти, – предупредил друга Баст. – Дела…
– Я видел, как ты общался с той красоткой. Не знаю, к сожалению, кто она. Никогда не встречал ее прежде. На всякий случай, будь осторожен. Женщины до добра не доведут!..
– Что ж, – кивнул Баст, – ты в этом деле специалист. Кого же слушать, как не тебя!..
Он вышел из дворца за полчаса до назначенного срока. До площади идти было недалеко, и охотник шагал по ночному городу, вдыхая воздух полной грудью и представляя себе, что ждет его там, куда он так спешил.
Любовное приключение! Пусть он их прежде сторонился, но теперь, когда вместе с тихим шепотом незнакомки в его душу влетело дыхание весны, он переменился, сам того не осознавая. Он даже стал насвистывать какую-то легкую песенку, услышанную днем на улице.
Вот, наконец, он достиг площади мастеров, где днем не смолкал шум голосов продавцов и покупателей, стук молотков, грубая ругань ремесленников. Сейчас же тут было тихо, и только топот сапог ночной стражи был слышен неподалеку.
Улицу Каштанов Себастьян прекрасно знал и третий дом от площади нашел сразу. Улочка показалась ему узкой и чрезмерно темной. Он невольно собрался с мыслями.
Городские часы пробили двенадцать раз.
– Полночь! В городе все спокойно! – закричал где-то недалеко один из стражников.
Ставни на окнах давно уже были опущены, тяжелая дверь, обитая железом, заперта.
«А что я, собственно, теряю?» – подумал Баст и негромко постучал в дверь условленные четыре раза резной ручкой в форме головы орла.
Дверь тут же отворилась. Охотника ждали. Он глубоко вздохнул, расправил плечи и шагнул вперед, успев подумать, что внутри странным образом темно. Неужели хозяйка не догадалась зажечь лампаду?..
И тут же на его плечи навалилась неимоверная тяжесть, дверь негромко скрипнула, закрываясь, а охотника уже повалили на пол, несколько раз ударили по голове и ребрам, а теперь пытались связать.
Баст сопротивлялся, как мог, но внезапность произошедшего и численный перевес нападавших не позволили ему даже подняться на ноги. После очередного удара в голову сознание помутилось, и нападавшим, которых было то ли трое, то ли четверо, наконец удалось спеленать его, да так туго, что ни руками, ни ногами пошевелить охотник уже не мог.
– Наверх его, да рот ему заткни, еще заорет! – зло прошептал кто-то совсем рядом.
