тот брикет, который так бесславно пытался съесть. Карл говорил, это что-то для мытья. Генри покрутил его в руках, понюхал – пахло хвоей – и провел им по плечу. На коже осталась пена, и Генри едва не присвистнул. Чего только люди не выдумали! Он натерся этим брикетом с головой, а потом залез обратно в воду. Утро начиналось неплохо: солнце блестело на всех стекляшках в комнате, за окном колыхались деревья. Генри лежал и смотрел на них, пока вода не остыла совсем. Потом вылез и хотел уже натянуть свою старую одежду, но она выглядела такой грязной кучей лохмотьев, что Генри скрепя сердце оставил ее лежать на полу. Только халат Тиса бережно сложил и спрятал под кроватью в спальне. А потом нехотя взялся за одежду, которую оставил ему Карл.
С надеванием штанов и рубашки он кое-как справился, хотя на застегивание всех пуговиц пришлось потратить кучу времени. Но куртка была такого странного покроя, что он никак не мог понять, как ее вообще надевают. Обувь была не лучше: вместо его разбитых, но удобных сапог, которые сейчас покоились где-то среди золы, ему достались смешные ботинки с бантами и на выгнутом каблуке. Генри вдел в них ноги и осторожно сделал шаг. О том, чтобы в такой обуви охотиться, и думать было нечего.
Тут за стеной раздались осторожные шаги. Генри метнулся было к двери, чтобы посмотреть, кто там, но сразу оступился, запнулся за второй ботинок и рухнул на пол.
– Вы в порядке? Могу я зайти? – спросил учтивый голос, в котором Генри немедленно опознал Уилфреда.
– Да-да, все отлично, – быстро сказал Генри, вскочил с пола и непринужденно встал, прислонившись к стене, чтобы не пошатываться в этих жутких ботинках.
– Я решил сам проверить, все ли у вас хорошо. – Уилфред приоткрыл дверь и поклонился. Генри не двинулся, он боялся отпустить стену. – А, Карл уже сбежал? Прошу, простите его. Остальных я не стал присылать, они еще хуже. Слуги есть слуги, чего еще от них ждать? Но знайте: вы – наш гость, а законы гостеприимства священны. Пока вы здесь, чувствуйте себя как дома.
Всю эту речь он произнес не разгибаясь, а потом выпрямился, всплеснул руками и воскликнул:
– Да вы прекрасно выглядите! Разрешите помочь вам с камзолом.
И прежде чем Генри успел сказать хоть слово, Уилфред подскочил к нему и ловко застегнул все пуговицы на этой странной одежке.
– А без нее нельзя? Жарко, – сказал Генри, цепляясь за стену. Без нее он тут же терял равновесие.
– В одной рубашке ходят только слуги, а король велел принимать вас как равного нам – тогда никто не будет чинить вам препятствий в поисках.
– Дайте хоть другие ботинки. В этих неудобно.
– Ну конечно, в них неудобно! Этим и отличается костюм знатного человека. Удобную обувь носят только слуги. А нам она зачем? Делать хоть какую-то работу своими руками – дурной тон. Пойдемте же, я вас провожу на завтрак.
При слове «завтрак» Генри оживился. Туда он готов был ковылять даже на этих колодах. Он уже шагнул к двери, но Уилфред перегородил ему путь.
– Постойте, – задумчиво протянул он, разглядывая Генри с головы до ног. – Лиловый и зеленый. Странное сочетание и вам совсем не идет. Давайте посмотрим, что тут еще найдется. – Он вышел в спальню и распахнул шкаф. – Может быть, красное с черным?
– Отлично, – быстро сказал Генри, но Уилфред, натянув на него еще одну куртку, недовольно покачал головой:
– Нет-нет, совсем не то! Вот, попробуйте еще это. Нет, плохо. Вот, я знаю! Жилет цвета бледного золота и синий камзол. То, что нужно! – Генри уже потянулся к тряпкам, которые держал Уилфред, но тот отвел руку. – Подождите. Для начала надо привести в порядок вашу прическу.
– Слушайте, да какая разница, как я выгляжу? Корону искать это мне не поможет.
– Это еще неизвестно. Садитесь. – Уилфред взял с полочки в комнате для мытья два связанных между собой лезвия, и Генри отпрянул. Ни за что он не даст человеку подойти к нему близко с такой опасной штукой.
– Вы правы, я кое-что забыл, – кивнул Уилфред. – Давайте для начала подержим ваши волосы в настое ромашки.
– Это еще зачем?
– Для золотистого блеска. Светлые волосы считаются признаком знатности, поэтому все в замке издавна стараются усовершенствовать то, что дала им природа. Крайнюю степень этого стремления вы видели у Карла. Он с детства держит волосы в ромашке не меньше получаса в день. Но если хотите знать мое мнение, вы и так обладаете прекрасным цветом волос. – Он взял одну прядь и потер двумя пальцами. – Теперь, без грязи, я узнаю в нем пепельно-русый. Так что давайте сразу перейдем к стрижке. – Уилфред щелкнул связанными лезвиями прямо рядом с его головой, и Генри подскочил.
– Попробуете меня убить, я успею выхватить эту штуку и воткнуть в вас, – предупредил он.
Уилфред задумчиво кивнул, разглядывая его волосы. То же выражение лица было у Олдуса, когда тот записывал свою историю:
