Принц нехотя кивнул, будто такая постановка вопроса разом меняла дело. Он оттеснил Генри от двери и громко сказал:
– «Дубовый народец, или Приключения подкидыша», страница пятьдесят. «Когда солнце взошло в девятый раз за один день, Ульрих понял: в мире вокруг него что-то изменилось».
Дверь со скрипом открылась, и кошки тут же юркнули внутрь.
– Это вместо ключа? – растерялся Генри.
– Разные двери в замке открываются по-разному. Этой надо сказать строчку одной из библиотечных книг, и повторяться нельзя, – ровным голосом сказал принц.
Генри вошел и замер. Просторный зал был весь уставлен огромными шкафами с книгами, между окон в глиняных ведрах росли небольшие деревья. Стены здесь были вылеплены в виде плотно стоящих раскидистых дубов – Генри даже представить не мог, как предки ухитрились такое сделать. Белоснежные корни прижимали к полу ковер, на стволах были развешаны знакомые Генри изогнутые стеклянные трубки, – такие же висели во всех коридорах дворца, – а выше раскидистые ветви путались между собой, оплетали потолок.
– Может, ты уже закроешь рот и скажешь, куда делись кошки? – нетерпеливо проговорил принц.
– Когда ты говорил, что прочел все книги в замке, я думал, их штук пять. Или шесть, – пробормотал Генри, озираясь.
Он уже думал, что кошки просто взяли и исчезли, но через пару минут поисков все шесть обнаружились на самом дальнем подоконнике. Они разлеглись, положив головы друг другу на бока и сонно глядя в окно. В этом углу было ощутимо теплее, словно воздух грела невидимая печь. Генри выглянул в окно. Библиотека, кажется, располагалась в довольно высокой башне – отсюда видно было все Мертвое озеро, и Генри первый раз понял, какое же оно большое.
– Ясно, почему они нас сюда привели, – заметил принц откуда-то из-за шкафов с книгами. – Портреты. Чуть про них не забыл.
И Генри подошел к нему. На одной из стен висели четыре огромные доски, и на каждой был в полный рост изображен человек. Одну из фигур Генри узнал сразу: седой старик в длинной синей одежке одной рукой прижимал к себе кошку, а на ладони второй руки у него лежала горсть конфет. Над его головой была надпись: «Тис. Доброта спасает». Принц стоял, уставившись на изображения пяти кошек у его ног. Точно таких же, какие сейчас лежали на подоконнике. Генри решил, что надо дать ему время это осмыслить, а сам пошел к следующему портрету – сейчас он его интересовал куда больше.
На нем был изображен молодой человек с голубыми глазами и широкой улыбкой. Он стоял прямо на воздухе, не касаясь босыми ногами земли, а в обеих руках держал королевский дворец – небольшой, но, как и на рисунке в тронном зале, удивительно похожий на настоящий. Надпись над его головой гласила: «Алфорд. Воображение – лучший друг мастеров».
Генри долго рассматривал дворец в его руках. Это изображение беспокоило его, будто какой-то детали не хватало или, наоборот, была лишняя, но, сколько он ни вглядывался, не мог понять, в чем дело. В конце концов он перешел к третьему портрету: вдруг там увидит что-то ценное?
На нем была женщина с длинными каштановыми волосами, в руке она держала стекло в серебряной рамке. Женщина смотрела в него так, словно хотела увидеть свое отражение, но вместо нее там отражалась расплывчатая серая фигура без лица. «Джоанна. Не верь глазам своим», – сообщала подпись.
– Тис лечил кошками и веселил детей. Алфорд помогал мастерам. А эта что делала? – спросил Генри.
Он думал, что принц опять заупрямится, но тот ответил:
– Джоанна в сказках вечно кого-нибудь превращала. То уродину в красавицу, то принца в чудовище. Развлекалась тем, что накладывала на людей всякие заклятия и смотрела, как они из этого выпутаются. Веселая была девушка, судя по всему.
Как всегда, когда принц начинал что-нибудь рассказывать, его голос становился мягким, успокаивающим – хоть целый день слушай.
– А про него что знаешь? – Генри кивнул на четвертый портрет.
На нем было написано: «Странник. В пути ты обретаешь перемены». У этого волшебника, единственного из всех, в руках ничего не было, он прятал их за спиной, а капюшон длинной одежки был надвинут так низко, что не разглядишь лица.
– Странник – самый загадочный из всех, – начал принц, задрав голову. – Никто не знает, что именно он умеет делать. Говорили только, что он вечно скитался по королевству, потому его и прозвали Странником.
Эти сведения в поисках короны уж точно ничем не могли помочь, но Генри слушал развесив уши.
– Говорят, волшебников Барс создал еще на заре времен, чтобы они помогали людям, которыми он населил королевство, – продолжал принц. – В одной книге я еще читал интересную теорию, что четыре волшебника – это символы стихий. Тис – земля, крепкая и надежная, Алфорд – воздух, невесомый и невидимый. Джоанна – изменчивая вода, а Странник – таинственный огонь.
