в Малом. За это остальные столетиями обвиняли их в сговоре и прочих монопольных грехах, но ни законы Эмиссара, ни законы Ксиухкоатля никак не регламентировали данный вопрос. Поэтому Чиалори лишь надменно усмехались в ответ и не без основания заявляли, что если кто-то не в состоянии договориться с представителями собственного вида, то это их проблемы.
Сто лет назад к вышеуказанным политическим силам один за другим присоединились два Малых Доминиона расы Пэчуа. Пэчуа – крылатые земноводные змеи, имеющие схожий с гуманоидным облик, обладали неплохими технологиями, но имели совсем небольшую численность. Их планеты были распространены в нескольких малых окраинных системах, и в Сенате Пэчуа традиционно имели самое малое число представителей. Их голоса ни на что не влияли, в качестве партнёров для заключения альянса они также были неинтересны в силу малой численности. На Пэчуа веками не обращали внимания, и им не оставалось ничего другого, кроме как смиренно следовать решениям Сената. Так бы продолжалось и далее, но однажды Императору Ксиухкоатлю наскучили наложницы гуманоидных рас, и он обратил свой взор на экзотику. Вскоре оценить вкус Императора пожелал претендент Великого Доминиона Цетеки. С тех пор в полку Малых Доминионов прибыло, и сенатские интриганы обратили свои взоры на Пэчуа. Тем более что на данный момент Император благоволит своим Потомкам от Пэчуа, и все пытаются получить для себя главное преимущество – возможность отправить ходоков к Ксиухкоатлю через Регентов-Пэчуа.
Потому что вот уже полтысячелетия ужасающий и божественный Император Ксиухкоатль совсем не управляет Империей. Божественному надоела мирская суета, он потерял интерес к мелочной рутине и её проблемам и самоустранился от руководства. Император по-прежнему не покидает дворец и живет в своё удовольствие, посвящая всё свое время амурным, гастрономическим и интеллектуальным усладам. По его повелению при дворце даже был выстроен дополнительный концертный зал. Ни для кого не секрет, что последние четыреста лет Ксиухкоатль находится выше бренной галактической возни и живёт, как сам того желает. Империей же правит Императорский Доминион, и все решения за Императора принимает Владыка Золин. Нетрудно догадаться, что эти решения зачастую принимаются не столько в угоду Империи, сколько в угоду Императорскому Доминиону и его политическим союзникам. Поэтому каждый, кто имеет возможность, стремится попасть на приём к Императору с горючими слезами на глазах и челобитной в руках. Потому что Император может с лёгкостью отменить решение Владыки Золина и сделать так, как вздумается. И никто не посмеет даже заикнуться на тему несогласия или вреда, что несёт для Империи данная прихоть. Времена, когда Ксиухкоатль увлечённо правил своими подданными, закончились задолго до рождения герцог-адмирала Атля.
Атль мысленно философски пожал плечами. Это данность, которая не подлежит изменению, так что какая разница? Нет смысла тратить время на праздные размышления на эту тему. Когда в глобальном уравнении известны все константы, то мудрец сосредотачивается на переменных. А их предостаточно. Благодаря амурным утехам Императора и претендентов, Потомки Величайшего появляются на свет регулярно и в больших количествах. После каждой вспышки Ловчей Сети несколько Регентов уходят в мир иной, и баланс сил в Регентском Совете меняется. Все Регенты с ужасом ожидают очередного появления Ловчей Сети, и с облегчением выдыхают, когда она гаснет. Если остаются в живых, разумеется. В своё время, будучи молодым, Атль тоже боялся каждого шороха, особенно тяжело пришлось, когда Ловчая Сеть дважды подряд забирала жизни исключительно Потомков Величайшего от Чиалори. В итоге он, Атль, на сегодняшний момент остался единственным из таковых. Но потом Ловчая Сеть переключилась на Регентов от других видов, и он понял, что устал жить в состоянии вечной паранойи. В тот год он бросил дворцовую жизнь с её вечными алкогольными возлияниями и курительными трубками, призванными отвлечь Регентов от душевных терзаний, и ушёл в армию.
Противиться воле Регента никто не решился, и Атля определили в офицерскую школу. Он окончил её с отличием, после чего отслужил в пограничной эскадре десять лет, ежегодно возвращаясь во дворец на два месяца ради продления жизни и здоровья. Раз уж высшие силы дали Регенту подобную возможность, глупо ею не пользоваться. Ни остальные Регенты, ни флотское командование Атля всерьёз не воспринимали, ожидая его гибели в момент открытия Ловчей Сети. Но порталы Сети открывались и закрывались, а Атль продолжал оставаться живым. Несколько раз его эскадра вела пограничные бои с Дикими, в которых он проявил смелость и задатки грамотного тактика. Командование эскадры испугалось его гибели в бою и отправило в академию старших чинов от греха подальше. Академию Атль также закончил с отличием. И был направлен на штабную работу, откуда его по собственному требованию перевели в действующие части. С тех пор Атль провёл множество успешных боевых операций против врагов Империи и со временем дослужился до чина флотского адмирала и репутации самого результативного стратега имперских вооружённых сил. И регулярно подтверждал свою репутацию, потому что времена, когда Империя вселяла дрожь в колени своих врагов, давно прошли.
Внешние враги отлично понимали, что такое Экстервит, и на имперские планеты не зарились. Масштабных войн не было лет семьсот, внутреннего противостояния – и того больше. А после того как Император потерял интерес к управлению, все и вовсе расслабились. Имперские флоты не обновлялись, новые модели кораблей не строились, модернизация старых шла со страшным скрипом и больше в бюрократических отчётах, нежели на деле. Сенат не видел смысла тратить деньги на армию, считая, что при
