Кэл улыбнулся.
— Да, — кивнул он, вглядываясь в ее лицо.
— Жаль, я не могла пожить с вами, — сказала Алиизса вконец ослабевшим голосом. — Тогда, когда ты был мальчиком. Мне так хотелось, чтобы ты рос на моих глазах.
Кэл всхлипнул и потер ладонью глаза.
— Я знаю, — сказал он. — Мне тоже так тебя не хватало.
Алиизса попыталась что-то добавить, но закашлялась, и изо рта потекла кровь.
— Не разговаривай, — сказал Кэл. — Помолчи и отдышись.
Алю покачала головой.
— Нет времени, — прошептала она. — Я не могу дышать.
Кэл почувствовал, как его горло сжимается от горя.
— Мне так жаль, — сказал он дрожащим голосом.
— Хочу, чтобы ты взял это, — прошептала Алиизса, что-то снимая с пальца. — Оно принадлежало Фарону. Твоему отцу.
Кэл увидел, как кольцо соскользнуло с ее пальца, и поймал его.
— Фарон хотел бы заполучить его обратно, — сказала алю, улыбнувшись, — но раз он этого не сможет, пусть оно принадлежит тебе.
Кэл взял его. Серебряное кольцо было широкое, со странной эмблемой в виде паука.
— Спасибо, — поблагодарил он.
Алиизса умерла, с улыбкой глядя на своего сына.
Кэл долго сидел на краю скалы, всматриваясь в золотистые воды Источника Жизни. Через некоторое время к нему подошла Эйрвин и села рядом. Хотя она казалась хрупкой и слабой, ее собственные раны были исцелены божественными силами водоема.
— Я сожалею, — сказала ангел. Она обняла Кэла за плечи, притянула к себе и сжала в объятиях, нежно поцеловав в лоб. — Мы сделали все, что могли.
— Спасибо, — сказал Кэл.
Они еще долго сидели молча, пока Эйрвин не произнесла:
— Интуиция подсказывает мне, что худшая из битв с демонами закончилась. Я ощущаю источаемое Целестией чувство облегчения.
— Хорошо, если так. Погоди... Целестия?
Эйрвин кивнула:
— Нечто подсказывает мне, что мы больше не будем знать это место, как Дом Триады. Торм намерен внести некоторые изменения. Как бы там ни было, пойдем, узнаем новости?
Кэл вздохнул.
— Нет, — сказал он. — Поступай, как считаешь нужным, но я не пойду.
Эйрвин отстранилась и посмотрела на него:
— Что так? Почему?
— Я не знаю, кто я есть, — сказал полудроу. — Я больше ни в чем не вижу смысла. Я думал, что понимаю, где мое место, но все это сегодня исчезло. Я потерял одного отца, которого не знал, мать, которую я привык презирать, и отца, заменившего мне обоих родителей, и которого я любил больше всех. Сейчас я скорблю по всем троим.
Эйрвин улыбнулась.
— В этом нет ничего странного, — сказала она. — Теперь ты знаешь их как личности, какими они на самом деле являлись, а не просто как существ, которыми они были.
— Согласен. Но теперь я не просто ощущаю себя личностью, но также и существом.
— Будь осторожен, — предупредила его Эйрвин. — Не дай себе увязнуть в мысли, что твое происхождение определяет, кем тебе быть.
— А разве не так? Могу ли я когда-нибудь стать таким же, как вы? Могу ли я когда-либо действительно принадлежать этому месту? — Кэл обвел рукой вокруг. — Не думаю.
— И вместе с тем ты не можешь быть таким, как Алиизса или Фарон. В тебе течет кровь твоих предков, это так, но ты также и тот, кем велит тебе быть твое сердце. В конце концов, если ты верен тому, во что веришь, так оно и будет.
