стало лучше, он не понимал, в каком плохом состоянии его рука.
Засиан работал еще несколько минут, словно с помощью волшебства удаляя яд и инфекцию из руки Каанира. Закончив, жрец рассеянно улыбнулся камбиону, а затем снова отвернулся, безразлично уставившись перед собой.
Каанир посмотрел на то место, где прежде была рана. Рука совершенно не болела, и не осталось ничего, напоминающего о ранении, кроме исчезающего на глазах очень узкого белого шрама. Камбион согнул руку несколько раз, проверяя ее подвижность. Удовлетворенный, он поднялся на ноги и повернулся к остальным.
И только тогда заметил, в каком плачевном состоянии находится Алиизса. На ее теле не осталось живого места, из ран текла кровь. Она сжалась в комок, и ее рвало кровью. Алю задыхалась, корчась на твердом каменном полу, а голубое свечение вокруг нее таяло.
Опустившись на колени рядом с ней, Каанир сказал:
- Ты выглядишь, как смерть. Только не говори мне, что тебе не больно.
- Мне больно, - она кашлянула еще раз, и кровь потекла по ее подбородку. - Я думаю, что моя новообретенная магическая сила пожирает меня.
- Что это значит? - тихо спросил Каанир. Все последние мысли и воспоминания о счастливых временах, проведенных вместе с ней, прошли через него, смешавшись с болезненным открытием. Он почувствовал внезапный страх. - Почему это произошло?
Алиизса глубоко вздохнула.
- Последствия смерти Мистры, - сказала она. - Я почувствовала, что это накрывает меня, еще в ротонде, когда впервые пришла в себя. Как я подозреваю, именно то, что заставило слиться воедино Микуса и Мишика, то, что лишило памяти Засиана… оно, должно быть, наполнило меня невиданной мощью. – Она задрожала. – И эта мощь использует меня, мою жизненную силу, чтобы функционировать.
Каанир посмотрел на лицо Алиизсы, и на мгновение ему самому стало больно.
- Я не понимаю, - сказал он.
- Да, это так, - сказала она. – Великая сила. Убивает меня. Медленно.
Каанир почувствовал, что его грудь сжалась, как в тисках, и стало трудно дышать.
- Насколько это плохо? - спросил он. - Можно ли от этого избавиться?
Алиизса покачала головой.
- Я не знаю. Я не смею…
Ее сотряс еще один приступ кашля. Она утерла капли крови с губ и попыталась продолжить.
- Я не посмею снова призвать магию, - сказала она. – Раз от раза все хуже. Я могу отдохнуть и почувствовать себя лучше, но каждое последующее заклинание отбирает все больше сил. И если бы только это.
Каанир оперся спиной о толстый сталагмит. «Я теряю ее, - понял он. - Возможно, Засиан мог бы...»
Каанир встал, подошел к жрецу и схватил его за руку.
- Иди сюда, ты! - прорычал он, потянув его за собой. - Помоги ей!
Но Засиан никак не отреагировал. Он просто завалился на бок.
- Будь ты проклят! – крикнул Каанир, собираясь пнуть жреца.
- Каанир, остановись! - закричала Алиизса. Ее голос был слабым, она не могла стоять на ногах, но поползла к Засиану и попыталась вытянуть руку, чтобы предотвратить удар.
Каанир остановился, ошеломленный.
«Ты стала бы защищать его, даже если бы тебе самой грозила смерть. Ты готова его защищать даже от меня. Слабая, как ягненок, но ты все же…»
Его снова охватило негодование и гнев.
«Дурак ты, Каанир Вок, - сказал он самому себе. - Ты сам устроил этот бардак и оказался в самом центре событий. Что ж, пришло время все исправить. Пришло время исправить все, что ты натворил. У тебя нет будущего, пока ты с этим не покончишь».
Подумав так, Вок ощутил прилив сил. Он почувствовал, что десятки дней, наполненных гневом и разочарованием, заканчиваются. Пришло время действовать. Никаких колебаний, никакого промедления. Настает новый день, Каанир Вок.
Вок увидел расширившиеся глаза Алиизсы. «Она удивлена, - подумал камбион. - Она обеспокоена тем, что ненароком пересекла грань, открыла свою глубокую, темную слабость ко мне, и при этом она знает, что не может мне доверять. Позволь мне кое-что показать тебе, любимая».
