– Им виднее.
– Точно! Попробовать узнать? У меня есть кое-какие знакомые…
– Не надо!
– Как хочешь! Хм! Слушай, а чего мы сидим, словно бедные родственники, приглашенные в гости к богатому дяде?! Давай выпьем и закусим! Эй! Может, хоть раз, из уважения ко мне ты выпьешь рюмочку?!
– Уговорил.
Я встал и достал из буфета графинчик и стопочку, затем поставил все это на стол. При виде графинчика Пашутин всем телом подался вперед.
– Это что?!
– Вишневая наливка.
– Хе! Я-то думал… Ладно, пей свой сладкий компот, а я по Шустову пройдусь. Подняли! Так пусть удача всегда сопутствует нашим делам!
Мы чокнулись и выпили.
В газетах написали, что Николай II снова отправился в Могилев. Мне, честно говоря, уже мало верилось, что царь примет мои доводы. Правда, несмотря на это, за внешней политикой и за событиями на фронтах я продолжал следить с неослабным вниманием. Так, я прочитал в газетах, что перед поездкой в ставку царь принял французского посланника и пообещал помочь своему союзнику, оказавшемуся в трудном положении.
«Что ж, гражданин Романов, вы тут на хозяйство поставлены и вам решать, как дальше жить».
Именно поэтому телефонный звонок, раздавшийся спустя две недели, стал для меня в некоторой степени неожиданностью. К этому моменту я уже пришел к мнению, что туманные и невнятные предсказания старца для царской четы более приемлемы, чем мои. Они указывают на какую-то неопределенную угрозу, о которой толком неизвестно: сбудется она или нет. Их можно было понять: так жить спокойнее, чем, рвя жилы, бороться за свою судьбу.
– Сережа, жду тебя завтра, – раздался в трубке голос Распутина. – Приезжай к девяти утра. Встречу.
– А есть смысл, Григорий Ефимович? Эти пустые разговоры ни к чему…
– Царь хочет тебя непременно видеть.
– Буду.
Нетрудно было догадаться, что это приглашение так или иначе связано с французами. Распутин встретил меня у входа во дворец, как это бывало и раньше. На нем была голубая шелковая рубашка, поддевка, высокие лаковые сапоги. Провел в кабинет российского самодержца. Царь стоял и смотрел в окно, но стоило нам зайти, как он сразу повернулся к нам.
– Здравствуйте, ваше императорское величество.
– Здравствуйте, Сергей Александрович. Вы, вероятно, догадываетесь, почему приглашены?
– Французы попросили помощи.
– И это тоже. Так же получены сведения, что германский император проявил немалый интерес к вашим предсказаниям.
Я молчал, ожидая, что он еще скажет. Царь подошел к столу, но садиться не стал.
– У вас есть для меня новости? – поинтересовался он.
– Нет, ваше императорское величество.
– Пусть так. Зато мне есть, что вам сказать.
– Внимательно вас слушаю, ваше императорское величество.
– Я хорошо знаю своего царственного кузена и не сомневаюсь, что он захочет новых доказательств.
– Не даете ли вы мне таким образом понять, что мои слова о сепаратном мире с Германией вы приняли благосклонно?
– Александра Федоровна просила меня, чтобы я без предубеждения отнесся к вашим предсказаниям. К тому же в кое-чем я с вами согласен. России нужна передышка. Полгода, а лучше год. Но как ее получить, не поступаясь честью? Наши обязательства перед союзниками, как цепи, связывают меня.
– Ваше императорское величество, разрешите вас спросить?
– Спрашивайте.
– Военная операция в Белоруссии, в районе озера Нарочь, была лично вами отменена?
Император бросил на меня сначала удивленный взгляд, но уже спустя пару секунд понимающе ухмыльнулся сквозь усы.
– А я только хотел удивиться! Да, действительно, для того чтобы оттянуть германцев, по просьбе французского
