на котором лежал, и вытащил небольшой тряпичный сверток. – Держи! Здесь деньги!
– Из банка?
– Откуда про банк знаешь? – глаза бандита сощурились, словно у зверя готового к прыжку.
– Во всех газетах про ограбление банка и раненых налетчиках пишут, а тут ты с дыркой в груди лежишь. Что еще думать?
– Хм! Ежели так… Что делать будешь?
В этом вопросе было все – скрытая угроза, просьба, надежда.
– Меня это не касается.
– Пусть так. Эти деньги не из банка. Мы оттуда пустые ушли. Ну, так что – берешь?
– Нет. Лешка, пошли.
– Дядя Сережа, я с отцом пока посижу. Позже приду.
– Держи ключ от номера. Вечером буду.
Выйдя из наполовину развалившейся хижины, я сразу отправился по указанному мне инженером адресу, но на полпути остановился, достал часы. Посмотрел время и решил, что Боткин еще на работе. Изменив маршрут, я по пути принялся увязывать в одну цепочку имеющиеся у меня факты. Не было сомнений, что агентом охранки и предателем является сам Андрей Маркович Боткин и что, скорее всего, пропавшая часть денег осела в его карманах. Этот сукин сын прекрасно понимал, что в первую очередь товарищи начнут спрашивать с него, как организатора и разработчика плана ограбления. Как тут не подставить романтика Луговского? Тот великолепно подходил к роли агента охранки: сам дворянин, ухаживает за дворянкой, а у той брат – офицер и монархист.
«Действительно, кому еще предателем быть? Народ простой, незатейливый, поэтому и проглотил сразу, не разжевывая».
Мне недолго пришлось ждать Боткина у банка. Довольный жизнью, что нетрудно было понять по безмятежному выражению его лица, тот вышел из массивных дверей банка. Неторопливой походкой прошел до конца улицы, где зашел в кафе, перекусил, после чего отправился в трактир и два часа играл в бильярд. Судя по тому, как его приняли, кассир был там завсегдатаем. Проиграв около пяти рублей, он наконец, пошел домой, при этом вид у него был далеко не расстроенный. Этот факт только подтверждал мое подозрение – именно он взял деньги, исчезнувшие после ограбления. Я проследил его до доходного дома Войкова, где Андрей Маркович снимал полуподвальную, но зато отдельную квартиру. Об этом и многом другом я узнал после разговора с общительным татарином – дворником, после чего поблагодарил его рублем. Распрощавшись со служителем метлы, спустился по лестнице, ведущей в полуподвал, и постучал в дверь. Пару минут за дверью была тишина, потом раздался осторожный голос:
– Кто там?
– Андрей?
– Ну, Андрей. А вы кто?
– Александр. Меня ваш сосед Венька Герасимов прислал. Мы тут у него в картишки перебрасываемся. Я новенький в вашей компании, так проставляюсь. Ты как? С нами?
– Гм! Чего Веня сам не пришел?
– Когда я за бутылкой собрался бежать, он сказал, чтобы на обратном пути я забежал к тебе. Говорит, у меня к нему есть дело.
– Да отдам я ему долг, отдам, – раздался недовольный голос хозяина квартиры. – Ладно. Скажи, приду.
– Ну, пока, – и я старательно затопал по ступеням, имитируя свой уход, а сам отпрянул к стене и замер. Спустя минуту дверь, с легким скрипом, осторожно приоткрылась. Как только в проеме показалась голова, я схватился за ручку двери и дернул на себя. Вслед за широко распахнувшейся дверью вылетел хозяин квартиры и, с ходу наткнувшись на мой кулак, отправился в обратном направлении, в полумрак квартиры. Шагнув за ним следом, я тщательно закрыл дверь, после чего огляделся. Спертый воздух, в основе которого лежал ядреный мужской пот, смешанный с приторным запахом дешевого одеколона, заставил меня поморщиться. Сам вид месяцами неприбранной квартиры полностью соответствовал этому запаху. Свет, падавший через давно немытое окно, освещал только стол, оставляя большую часть помещения в полумраке. Мое внимание сразу привлекла изящная шкатулка, которая своим видом резко выбивалась из общей картины беспорядка.
Подтащив кассира к кровати, бросил его на скомканное одеяло, а затем подошел к столу. Но стоило мне прикоснуться к крышке ларца, как хозяин квартиры умоляющим голосом запричитал:
– Нет, пожалуйста, нет. Не трогайте. Это мое.
