бриллиант в оправу. Глаз был совсем как настоящий: казалось, он вот-вот моргнёт. Сигрида увидела, что его компаньоны тоже одноглазые, хотя их искусственные глаза были не золотые, а серебряные, бронзовые, медные и хрустальные. Почти не сомневаясь в справедливости своей догадки, Сигрида присела перед человеком-горой, как перед королём.
– Я Олуваким, Король Аримаспийского Окулюса. Что за насекомое подаёт мне выпивку, вообразив, будто оно достойно мне прислуживать?
– Я… я Сигрида, мой господин. Из Аджанаба.
Король с сомнением оглядел девушку. Его единственный глаз окинул взглядом её худощавую фигурку, как ястреб оценивает выпуклости и впадины мышиной ляжки.
– Ты человек? Выглядишь как человек, девчонка. Я не выношу слуг-людей.
Сигрида смотрела себе под ноги.
– Я в этом не уверена, сир. Я вижу то же, что и вы, когда смотрюсь в зеркало, но у меня есть изъян…
– Длинноухая Томомо приставила ко мне увечную служанку-человека?!
– Нет, я не увечная, просто родилась с тремя грудями вместо двух. Родители стыдились меня, и Томомо… Томми… забрала меня с барж Аджанаба.
Огромный глаз Олувакима мигнул – раз, другой.
– Это ещё не делает тебя пригодной. Полагаю, провинциальная скромность помешает тебе показать свои удивительные груди, так что придётся поверить на слово. Но кто бы отважился лгать в присутствии Окуляра? Ладно, я принимаю тебя как достаточно подходящего монстра: можешь наливать эль.
Он устроился во главе стола – показалось, что валун скатился по склону горы в долину. Его компаньоны пришли в себя и занялись каждый своим делом, не обращая внимания на Сигриду. Она налила Королю эля и тихонько отошла в сторону, ожидая, пока его кружка опустеет. Он осушил три, прежде чем снова заговорить:
– Подойди сюда, Сигрида. Сядь.
Она послушно села на порядочном расстоянии от иссиня-чёрного монарха.
– Мы зафрахтовали «Непорочность» для Охоты. Ты знаешь, на кого охотятся аримаспы, верно?
– Нет, сир.
– Невежественная Сигрида! Твоё образование не подобает служанке Короля. Мы охотимся на Грифона, Белое чудовище Сокрытого острова.
Сказка про Грифона и Короля
Грифоны и аримаспы были врагами с той поры, как в центре небес родилось Всемирное Око. Для Грифонов Око мигнуло три раза: они получили силу орла и льва и размеры слона. Для нас Всемирное Око мигнула четырежды: мы получили силу быка, красоту дикой кошки, проворство паука и секрет изготовления Великого Окуляра, который и есть золотой глаз в моей глазнице, знак Короля и клана Олува; магическое око, дарующее силу, о которой маленькая уродливая девочка не посмела бы и мечтать. Все прочие глаза из бронзы и серебра – пустышки, подражание великолепию. Только Окуляр наделяет силой, он – душа нашего народа, ибо мы приходим в этот мир одноглазыми, по образу Всемирного Ока, нашего возлюбленного родителя.
Грифоны всегда завидовали нам из-за Четвёртого Моргания.
С течением веков мы научились воевать с ними цивилизованно: весной они воровали наших лошадей и поедали их на ужин; зимой мы воровали их золото, чтобы украсить волосы и изготовить Окуляр, – потому что Грифоны любят золото, как своих птенчиков с львиными ляжками. Их гнёзда свиты из золота, клювы и когти золотые, они купаются в подземных озёрах жидкого света. Но, хотя они любят вид золота, питаться им невозможно. Их любимое блюдо – конина, они её обожают, как дети обожают шоколад и мяту. Хватают животных за брюхо и пожирают на лету. Грифоний налёт – то ещё зрелище! Небо словно оживает, когда налетает вихрь красных и фиолетовых крыльев, а тёмно-желтые лапы, испачканные в лошадиной крови, так и сверкают.
Наши лошади отличались широчайшими грудными клетками и сильнейшими ногами, настоящие исполины лошадиного племени. Каждый из нас владел тем, в чём нуждался другой. И так всё продолжалось – как и должно было продолжаться – век за веком. Грифоны были достаточно внимательны, чтобы оставить нужное количество лошадей для появления жеребят следующей весной, мы брали только золото, требуемое для ритуалов, ибо всем известно, что, лишившийся своего золота, Грифон умирает от тоски.
Но отцы наших отцов стали жадными, будто псы, заглянувшие в свиное корыто. Они брали из гнёзд Грифонов всё больше золота, охотились на них в неправильное время, когда солнце сияло в небесах, а не прятало лицо от копий снежных бурь. Грифоны отомстили – стали пожирать наши стада, кобылиц и жеребцов. Они высасывали костный мозг и выпивали глаза у прекраснейших животных. Когда не осталось лошадей, Грифоны принялись воровать красивых девушек из нашего племени, чьи тёмные плечи
