Норд открыл глаза и пару секунд смотрел на серый потрепанный потолок палатки. Его уже слегка нервировало, что каждую ночь он видел сны из прошлого. И как это объяснить? Быстро провел сканирование организма: никаких гормональных сбоев, все в порядке. Голоса в голове пока молчали, но Норд чувствовал их присутствие. Они прятались где-то в глубине сознания, ждали своего часа.
«Просто признайся, что твоя шизофрения прогрессирует из-за этого долбаного вируса».
Он сел и оглянулся.
Алана спала, закутавшись в одеяло едва ли не с головой. Зачем он вчера сделал то, что сделал? В какой-то момент ему показалось забавной идея с поцелуем. Страх в глазах девчонки придал ситуации небольшую пикантность. А вот ее ответная реакция – неловкая и даже чуть смешная – внезапно взволновала. Норд решил, что просто произошел очередной гормональный всплеск, к счастью, не слишком сильный. Иначе все могло закончиться по-другому.
Любовь – это всего лишь химический процесс, причем не особо сложный. Это скот придает ему слишком большое значение. Они просто наркоманы, которые подсаживаются на дозы гормонов счастья, вырабатывающиеся при виде определенной особи. А потом, не в силах пережить ломку, начинают страдать, кончают жизнь самоубийством, спиваются, становятся маньяками или просто во весь голос орут о том, что никакой любви нет. И ведь последние из них почти правы. Любви нет, есть влечение к кому-то, обусловленное многими причинами. Но только не теми, что любят описывать поэты.
Милену он любил. Но это было до аварии. Потом все как-то незаметно изменилось, ушли в прошлое те ценности, что были раньше. Теперь люди не умели любить, так как хорошо контролировали свои новые тела, совершенные во всех отношениях. Любовь оставили скоту.
Норд поймал вчера себя на том, что Алана сумела его удивить. Он не ожидал от девчонки, выросшей в одной из самых безопасных и скучных Зон, такого поворота в характере. Ладно ум и воображение: она их неплохо натренировала на рассказах деда. Но оказывается, если ее попытаться прижать, то можно нарваться не на домашнюю обезьянку, а на разъяренного… почти человека. Пырнуть ножом Рига и боцмана – куда ни шло, она все же защищала себя. Но вот добить раненых – такого Норд точно не ожидал. И желание помочь совершенно незнакомому человеку тоже удивило. Он скорее ожидал, что Алана попытается стать в этой ситуации незаметной, чтобы самой не попасть под раздачу.
Он ее недооценил, стоит признать.
Норд прислушался: судя по всему, лагерь медленно просыпался, слышались голоса, кто-то спорил, простонал один из раненых, и ему грубо велели заткнуться.
А еще были шаги. И они становились все ближе и ближе. Наконец, вход в палатку всколыхнулся, и в проем заглянула Шален, бодрая, но мрачная.
– Ты! – Она поманила Норда пальцем. – За мной.
Что-то в ее тоне Богу не понравилось. Тем не менее, решив, что убивать ее стоит, лишь когда не будет другого выхода, Норд вылез наружу. И сразу увидел двух рослых женщин, подошедших к их палатке и севших рядом со входом.
– Угадал, – улыбнулась одними губами Шален. – Это охрана для твоей подруженьки. Мы с тобой сейчас поболтаем в сторонке, а девчонки – гарантия того, что ты не будешь делать необдуманных движений. Если что – убьют ее моментально. Или, наоборот, медленно. Иди за мной.
Норд молчал, пока они шли через весь лагерь, провожаемые взглядами тех, кто успел проснуться. Утро выдалось серым, но теплым и безветренным, в воздухе стоял запах костра и приготавливаемой еды. Откуда-то с востока тянуло гарью, словно там бушевал пожар.
Шален остановилась за одним из трех огромных трейлеров, когда все, кто мог случайно подслушать, остались позади. Норд отметил, что лагерь отсюда просматривался отлично, да и их можно было видеть.
– Я сказала, что мне надо подумать, – голос женщины звучал сухо и отрывисто, да и сама она держалась весьма настороженно.
– Да, я помню, – кивнул Норд и плечом прислонился к прохладному металлу трейлера.
– Твое предложение очень многих смущает. Черт подери, у меня оно вообще вызывает нехилое подозрение. Чувак, никто никогда не пересекал границ Зоны. Пыф-ф-ф, и ты кучка пепла. Хочешь стать такой грустной кучкой? Я – нет.
– И какие подозрения у тебя в мой адрес?
Шален встала напротив него, в ту же позу. Странного темно-пепельного цвета волосы были собраны в короткий хвост, но часть выбилась из небрежной прически и обрамляла узкое лицо. На котором застыло непонятное выражение.
– Я думаю, ты хочешь поманить нас косточкой в виде свободы за периметром, но на самом деле это все вранье.
