Больше ничего из этого ей не понадобится. Вещи он купит новые, библиотека в замке большая, он и инструмент захватил лишь для того, чтобы сделать Лорианне приятное.
Маг покинул таверну, и за его спиной взметнулось пламя, уничтожая следы произошедшего там. Надвинув пониже капюшон плаща, он сел на коня и отправился в Заречье.
Ночь для меня расцвела красками. Не будь голова так занята обдумыванием новостей о моей матери, я бы обратила внимание на то, что вижу все отчетливо, как днем: каждую травинку, каждый камушек. Кольцо на пальце не давало мне покоя, но я не ощущала его как нечто чужеродное, скорее оно дарило тепло и уверенность. Откуда оно? Кем была моя мать и почему дядя не любил говорить о ней? Я так и не поняла, умерла она или нет. По всему выходило, что дядя и сам не ведал.
Вот так живешь и считаешь, что знаешь о себе и своих родных все, а наступает момент… Память, как назло, отобразила картинку, когда дядя принял кошель от мага. Даже в самом страшном кошмаре я не могла бы вообразить, что он окажется способен на такое. А моя мать… Боюсь, я так и не узнаю ничего о ней, так как возвращаться назад не собираюсь. Я как будто одним махом обрезала все связывающие меня с прошлым нити.
Пусть дядя и Иланий настаивали, чтобы я шла в Заречье, но идти туда я и не планировала. Мой путь лежал сначала в Орданис, а там… посмотрим. Интуиция подсказывала, что легче затеряться в большом городе. Как я буду жить и чем займусь, пока даже не представляю. Раньше я бы без труда нашла работу благодаря своему голосу, а теперь…
Глаза защипало от слез. Раньше песня лилась из моей души, а сейчас ее как будто выжгли. Даже будь у меня голос, не уверена, что смогла бы взять хоть одну ноту. К тому же голос мог бы выдать меня, а маг наверняка станет меня искать. Даже не сомневаюсь, что моего бегства он просто так не оставит. Ничего. Буду решать проблемы по мере их появления. Сейчас главное – добраться до города.
Может, это покажется странным, но, находясь одна в лесу и идя неизвестно куда, я не боялась. Ощущала в себе уверенность, хотя еще недавно была раздавлена и измучена. Но я чувствовала себя как будто заново родившейся и обновленной.
Неожиданно мое внимание привлек шум. Вдалеке виднелся огонек костра и оттуда долетали звуки схватки. Я замерла, не зная, как поступить. Идти туда? Но чем я могу помочь? Разум говорил, что мне надо как можно быстрее бежать прочь, но что-то внутри не давало это сделать.
«Я только посмотрю. Осторожно», – сказала я себе, свернув с дороги. Хотелось бы верить, что я не лечу как мотылек на огонь.
Мне открылось ужасное, но по-своему прекрасное и притягательное зрелище. В свете костра, сполохи которого отражались в стали клинка, танцевал танец смерти юноша. Или правильнее сказать – танцевал со смертью? Так как его окружили умертвия, а он рубил их. Проблема в том, что даже разрубленные пополам тела не хотели умирать, так как уже были мертвы, и опять ползли к нему. Вот он и крутился, избегая их прикосновений и защищаясь попутно от еще целехоньких мертвяков. В отдалении небольшая группа умертвий над чем-то копошилась, и я даже думать не хотела, что это мог быть человек. Где-то надрывно ржала лошадь.
Смотря на тела в разной степени разложения, которые с упорством теснили живого человека, я испытала не страх, нет… я испытала ненависть. Черная волна стала подниматься во мне. Если бы не эта нежить… Именно их появление разрушило всю мою жизнь. Они стали причиной произошедшего со мной.
Чувства переполняли и требовали выхода. Я сжала кулаки, охватывая их всех взглядом. Ненавижу! Ненавижу эту мерзость! Ваше место в земле, и покойтесь с миром! Как будто что-то выплеснулось из меня. Земля пошла волной, а потом как болото стало затягивать в себя умертвий. Последней каплей для меня стал труп ребенка, который тянул ручки и как бы умолял его спасти. Я пошатнулась от слабости, и благословенная темнота заволокла мое сознание.
Я пришла в себя, когда почувствовала, как на мне расстегивают ворот одежды. Ужас накатил ледяным валом. Я рванулась из чьих-то рук и попыталась отползти. Парень, которого я видела ранее, поднял ладони перед собой, показывая, что в них ничего нет.
– Тихо… Тихо… – попытался он меня успокоить, стараясь не делать резких движений. Ты был без сознания, и я хотел расстегнуть ворот, чтобы тебе было легче дышать.
Я ощупала шею и, к счастью, обнаружила расстегнутыми лишь две пуговицы.
– Спасибо, что спас! Меня Харн зовут. А тебя?
