– Верю, – низким глухим голосом ответила Бочкарева. – Нагляделася, когда Яшка мой с хунхузами хороводился…
Анненков кивнул и снова вернулся к Саше:
– Так что же ты ей сказала?
– Ну, я сказала, что в дивизии ей не выжить. Она – сама лидер, и либо на тебя полезет, тогда ты ее расстреляешь, либо в спину тебя штыком ткнет. Только Глеб ее тогда на куски тупой пилой по живому распилит…
– И чем вы, мадам полюбовница бандита и леди-хунхуз недовольны? – поинтересовался Анненков. – Какого черта лезть на нашего штатного психолога? Что, если ученого убить, его выводы неправильными станут? Ну, и тупая ж ты баба, доложу я тебе…
– Ваша власть, – покорно прогудела Бочкарева. – Надсмехайтеся, когда сила есть…
– Ты хоть грамотная? – поинтересовался Борис. – Писать, читать?..
– Плохо… – Бочкарева помотала опущенной головой, опустила ее еще ниже и закрыла лицо руками.
В этот момент в кабинет влетел встревоженный Львов. Мгновенно огляделся, тут же сориентировался и успокоенно вздохнул:
– Твою мать! Госпожа Бочкарева собственной персоной… Ну, и чего к нам приперлась? Пиши императору, дурында! Создавай свои «женские батальоны смерти»! Только у нас под ногами не путайся, прошмандовка!..
– Глеб, Глеб, – укорила его Александра, – ну что за слова?..
– Пардон, не прошмандовка, а женщина сложной судьбы!
От последних слов Бочкарева резко поднялась:
– Как сказали, вашскабродь? Какие батальоны?
В нескольких словах Глеб рассказал Марии все, что знал и помнил об ударницах, а под конец добавил:
– Одна только просьбишка будет, Мария свет Леонтьевна: придет к тебе дочка адмирала Скрыдлова[108] – гони ее к нам. Уговор?
– Уговор, – кивнула Бочкарева, а затем поклонилась Сашеньке: – Прости меня, бабу глупую. Я ж решила – надсмешку держишь…
Александра лишь улыбнулась в ответ…
Генерал-майор Владимир Григорьевич Федоров сидел за столом и предавался мрачным размышлениям. Что толку в том, что «может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать»? Что могут эти Невтоны и Платоны, если косность и дурость властей не позволяет увидеть необходимость в технических новшествах? Даже война, даже гибель своих солдат на фронтах не могут ничего изменить во взглядах этих господ! Западный фронт уже понял необходимость легкого автоматического оружия, которым можно насытить войска первой линии и значительно повысить их огневую мощь, уже пошли в ход ружья-пулеметы Шоша и Льюиса, а в России? «Я против вашей винтовки, господин Федоров, потому что для нее недостанет патронов…»[109] И это – «хозяин Земли Русской»?! Рачительный хозяин, нечего сказать!..
В дверь кабинета тенью проскользнул денщик. Федоров поднял голову:
– Что там, Петр?
– Ваше превосходительство, там генерал Анненков с двоими ахвицерами пришли-с. Принять просют…
Анненков? «Герой всея Руси»? Не слишком-то приятный тип: очень уж выпячивает свои заслуги… Хотя, надо признать: заслуги действительно велики.
Безвестный есаул одним ударом перевернул весь ход войны, до того, прямо сказать, для России не слишком удачный… Может быть, это – новый Бонапарт? А почему бы и нет? Тому тоже повезло оказаться в нужное время в нужном месте…
– Проси…
В кабинет вошел генерал-лейтенант с Андреевской звездой и Георгием на груди и, против правил, первым отдал честь[110]:
– Здравия желаю, ваше превосходительство!
Вместе с ним вошли крепкого сложения полковник с Георгием на шее и зауряд-прапорщик[111] , державший в руке небольшой саквояж черной кожи. Разумеется, тоже георгиевский кавалер. И также, в нарушение принятых в армии правил, оба приветствовали Федорова первыми…
– Прошу садиться, господа. Чем обязан?
Анненков коротко кивнул и, не чинясь, сел вместе с остальными. Но первым заговорил не он, а полковник:
– Ваше превосходительство, мы, – он обвел рукой остальных, – знаем, что вы сконструировали, изготовили и испытали автомат
