Как меня вытащили из толпы – я не знаю. На чем и куда меня везли – тоже не знаю. Очнулся, когда на меня плеснули ведро холодной воды. Я лежал на каком?то кафеле… это был не бассейн, а что?то вроде… большой бани, что ли. И я был в окружении.
Мужики. Несколько мужиков, кто?то в камуфле, кто?то в гражданском, примерно как одеваются мужики, когда на гараж идут или на огород там. Один в милицейской форме. У некоторых оружие.
– Ты зачем колпак снял? – усмехнулся один из них. – Мог и в колпаке говорить, а теперь пассажира мочить придется.
– Туда ему и дорога…
– Отставить.
Я повернул голову. Это был Горин.
Это и в самом деле была какая?то баня. Слишком большая для частной и слишком маленькая для общественной. Баня…
– Давно не виделись…
Я кивнул.
– Давно.
– Будешь?
– Не.
– А… точно, забыл.
В комнате отдыха, с деревянными лавками, столом и самоваром, нас было трое. Я, Горин и этот, в милицейской форме. Он сидел к нам почти спиной, смотрел в окно.
– Ты не обращай внимания, – сказал Горин, – у нас правило такое. При разговоре присутствуют только двое. Понимать должен.
– Да я понимаю… только чего он спиной?то сел. Может и повернуться… не сдам.
– Мишань, повернешься? Вот видишь? Доверие заслужить надо.
– А чего так?то?
– Ну… ты у нас теперь человек из высшего общества?
– К национальным демократам мы пришли в том числе и с вашего согласия. Еще в Уральске, помните?
– Помню. Только много времени с тех пор прошло.
Горин без перерыва опрокинул в себя маленький стаканчик, лафитник еще его называли, и продолжил:
– …и теперь спрос совершенно другой, сам понимаешь. Или нет?
– Сергей Васильевич, – спросил я. – А вы теперь кто?
– Кто? Ну, так сразу и не скажешь. Общественник, скажем.
– Так я общественников и ищу.
– Зачем?
Я рассказал о том разговоре, что состоялся у меня с Кухарцевым. Горин выслушал, усмехнулся, покачал головой.
– А что не так?
– Да все не так. Знаешь, поговорка есть такая: «Нас имеют, а мы мужаем». Интересно… как мало нам надо, чтобы мы стойку опять сделали. Служи!
– Сергей Васильевич, а кто вам сказал, что я ему поверил?
Горин взглянул на меня уже с интересом.
– Тогда скажи мне, где они накалывают.
– Ну первое – сам факт того, что они сделали. Кавказ… наш он или не наш – не дело разбрасываться землями, это раз. Второе – уйти от решения по Кавказу никак не удастся. В девяносто пятом мы пытались, подписали Хасавюрт. Но все это продержалось три года – только три года. Как похищали людей, как угоняли скот – я помню. Сейчас будет то же самое. Только круче на порядок. Потому что когда у одних оружие и они готовы убивать, а другие верят в пролетарский интернационализм и дружбу народов – это одно. А когда стволы на руках у обеих сторон и обе готовы мочить – это совсем другое. Они не изменились – мы озверели.
Горин кивнул.
– Второе. Национал?демократы участвовали в голосовании в Думе, но при этом уже выставляют себя защитниками земли русской. Веры им – ни на грош. И третье… Третье вот что. Сам расклад. Я недавно до этого дотумкал. Деньги всегда зарабатываются на том, когда ты что?то меняешь. Если ты ничего не меняешь, если у тебя стабильность – дербанить нельзя. Ты просто с рубля копеечку имеешь. А вот если сдать Кавказ, потом начать его отвоевывать или круче того – начать и дальше земли сдавать – вот тогда дербан ого?го. Посмотрите на Донецк. Кому горе, война, беженство, чужая сторона – а кто машины, дома, целые заводы отжал.
