– Ле[37], Абдалла, а тебе не напомнить, как у вас в Махачкале бессрочный митинг за отделение от России был, какие там у вас движения[38] все последние годы были?
– Олег, сабур сделай, да[39]. Давай, оставим эти детские вещи, реально поговорим, да. Никто от вас уходить не собирался, жи есть. Посмотри, ты нас пригласил – мы все приехали, все до одного, как и раньше. А вы… не предупредили… не дали деньги вывести. Что за крысиные подходы, так дела не делают…
– Разговор еще с зимы был, согласительная комиссия заседала. Вы все знали, что Бельский собирается отсоединять Кавказ, он этого не скрывал.
– Олег, не гони чанду[40]. Какой Бельский, мы с тобой разговариваем. Мы все взрослые люди, не первый год в движении, жи есть. Ты не хуже нас понимаешь, что согласительная комиссия, все эти митинги, все это ч’анда. Никуда мы из России не уходили и уходить не собираемся.
– Мы в Россию добровольно не входили и добровольно из нее не выйдем – хохотнул один из присутствующих, молодой человек с подозрительно длинной бородой[41]. И у него на груди не было ни Мужества, ни Героя России.
Говорящий мрачно посмотрел на болтуна:
– Ле, Дамир, с тобой хорошо говно кушать, ты наперед всегда забегаешь. Веди себя нормально, да. Вещи делай…[42] Ле, Олег, послушай меня. Вот вы тут отделились, стену начали строить, войска вывели. Ты знаешь, какой у нас гай?гуй[43] тут поднялся? Ты чего хочешь, чтобы все наши в Москву выехали, а на их место дятлы с Афганистана зашли, с которыми ты ваще не договоришься? Скажи свое слово, да? Мы послушаем.
Полковник Кухарцев не торопясь доел мясо, которое он взял правильно, кусочком лепешки вместе с зеленью. Промокнул платком рот.
– Значит, первая постанова – я за Бельского и его дела не в ответе.
– Как не в ответе, а ваша партия как голосовал, скажешь, нет голосовал, да? – запальчиво спросил тот же самый, длиннобородый.
– Дамир, не умеешь себя вести, выйди из?за стола, да? – моментально осадил старший.
– Абдалла?устаз, не обессуй…
Дамир с ухмылкой поднял руки – сдаюсь. Это, конечно, тоже был спектакль – заранее оговоренный, но такого опытного человека, как Кухарцев, он обмануть не мог. Один говорит то, что думают все, но то, что говорить гостю в лицо не принято. Другие – одергивают его, но слова уже сказаны…
– Повторяю, за Бельского и его дела не в ответе. У них свои расклады, а у нас свои. Мы пока к власти не пришли, вот придем – тогда базара нет – это раз. Второе – денег в бюджете реально нет, дать мы вам ничего не можем – два.
– Ле, Олег, вы из?за этого? Ну, пересидели бы…
– Нет, не из?за этого. Ты меня не так понял. У нас тоже денег нет. Надо заработать…
– Ле, Олег, как ты сейчас заработаешь? Вот сам подумай, люди берега попутали, сейчас каждый черт рамсит не по делу. Лезгины в Азербайджане забуцкались, там такой гай?гуй сейчас. Ингуши опять с осетинами вписываются, опять будет кровь. Нам только отмахиваться остается. Было дело, мы же за вас вписались, кровь проливали, а вы нас кинули, по?крысьему. Олег, че за варианты…
– Абдалла, ты тоже словами не греми, нормально разговаривай, да?
– Олег, прости ле, слов уже нет, жи есть…
– Короче, как в Донецке зарабатывали?.. У вас тут водка, заводы есть – так?
– Ну, есть. Я за эту тему не очень волоку, ты знаешь.
– Посчитай себестоимость бутылки и за сколько ты ее толкнешь в той же Москве. На одном этом можно немерено денег поднять. С каждой бутылки ты минимум по бумаге поднимешь[44]. Второе – у вас целый регион под боком. Все, что вы отжимаете, – ваше, только после доли нашей, да? Если вам армии надо будет создавать – мы вам оружие продадим – опять хорошо. Ну и другие движения – я тебе за час придумаю. Ле, Абдалла, делай вещи, да! Деньги всегда на движухе делаются, усвоил?..
Разговор завершился для Кухарцева ожидаемо хорошо, взаимопонимание было достигнуто, первые ходы для реализации – намечены. В конце концов, сейчас не начало девяностых. То время, помимо подростковой жестокости, отдавало еще и каким?то… подростковым романтизмом. Когда и с той и с другой стороны срывались и ехали воевать по зову сердца, а Шамиль Басаев воевал за Абхазию вместе с нелегально там находившимися офицерами ГРУ ГШ. Когда если хотели независимости – то реально думали, что вот
