Я со смущенным видом пожал плечами.
– Они не такие уж и мои…
– Ваши друзья. Я слышал, у вас неприятности по месту жительства.
– Есть немного.
– Желание заниматься политикой не отбило?
– Нет.
Ющук моментально стал серьезным.
– Вот и отлично. Дело по вам мы остановим… через прокуратуру. Если получится – закроем совсем.
– Благодарю.
– Не за что. У нас как раз потребность возникла. По Владимиру от нас идет Бобенков Сергей Иванович. Слышали когда?нибудь?
– Нет.
– «Громада?М». Застройщик.
– Не слышал.
– Ему нужны помощники в предвыборную кампанию. Те, кто знает, что к чему, может пахать двадцать пять часов в сутки, кто может организовывать людей и не ищет оправданий ни себе, ни другим. Ну и… понимающие, что к чему, не боящиеся действовать силой – короче, политические бойцы. В случае победы – корочка помощника депутата и полная защита от преследований гарантирована. Плюс если мы возьмем Владимир, то Бобенков, вполне вероятно, в следующем предвыборном цикле пойдет по партийным спискам, и нам нужен будет кандидат. Владимир – регион с сильным влиянием коммунистов. Кто вырвет его из рук коммунистов – будет иметь право первой ночи.
– Отлично.
– Я звоню?
– Звоните…
– Кто такой Ющук?
Полина пожала плечами. Мы сидели в ресторане, на берегу Москвы?реки, но далеко от центра, и ели дары моря.
– Не знаю…
– Бизнесмен или политик?
– Бизнесмен скорее. Я так поняла, что у него был какой?то бизнес, но он прогорел в восьмом…
И он затаил злобу. Вообще… я хоть почти и не бываю в Москве, но все, что тут происходит, понимаю. В девяностых и нулевых до кризиса уровень жизни в Москве кратно отличался от того, что было в регионах. И на этом на всем бурно выросли различные обслуживающие бизнесы. Начиная от ресторанчиков, в которые ходят просто так (ни в одном другом городе России в ресторан просто так не ходят, поход в ресторан – это событие), и заканчивая различными рекламными агентствами, дилерами, адвайзерами, мерчандайзерами. Чего говорить, если тогда еще не была развита дилерская сеть и за большинством машин ездили в Москву, а не покупали их в родном городе.
А вот после кризиса ноль восьмого Москва так и не восстановилась. Крупнейшие работодатели начали постепенно выводить из Москвы наиболее трудозатратные функции в регионы, где стоимость рабочей силы была минимальной. Началась экономия на всем, уже так и не восстановится строительный рынок – застройщики также пошли в регионы. Стоимость рабочей силы в Москве в основном обуславливалась стоимостью жилья – а она была такой, что москвич мог сдавать свою квартиру в хрущобе и на эти деньги круглый год жить на Гоа. И после ноль восьмого стоимость жилья осталась прежней, а вот доходы – уже не те. И полетели бизнесы всех этих мерчандайзеров?адвайзеров, начали закрываться ресторанчики, фитнесы, солярии, потеряли работу тренеры по йоге и пилатесу и прочей ерунде. Всплыло дело Леши Кабанова – типичного «креатифф?класса», который убил и расчленил собственную жену[12]. И сейчас уже понятно, что правительство прозевало тот самый момент, когда Москва оказалась переполнена на вид богатыми, а по сути нищими и полунищими людьми, которым, в общем?то, нечего терять. Ведь богатство определяется не тем, сколько у тебя денег в абсолютной величине, а тем, хватает ли их тебе на жизнь. В Москве на жизнь не хватает очень многим…
– А чем он сейчас занимается?
– По?моему, готовится к внеочередным парламентским выборам.
Я кивнул.
