глубоко вздохнул и отбросил шутки в сторону:
– Пух, твой десяток дежурит на стенах. Вперед! – Я направилась следом за Пухом, меня остановили. – Тандела, ты присоединишься к ним после заката. Должен же кто-то показать пополнению, что такое настоящий бой!
Ох, боги! За два часа я провела двадцать боев на мечах почти без отдыха – с каждым новичком. Затем мы перешли к схваткам без оружия. Здесь показывал свою удаль сам Соур. А показывать было что.
Я бы не сказала, что он весь увит мышцами. Вовсе нет. Против него выходили парни и мускулистей. Но победить его никто не мог.
Я смотрела и удивлялась. Высокий, поджарый, сейчас он двигался намного быстрее, чем неделю назад. Он и тогда выглядел отлично: здоровенный детина с нагловатым выражением лица и длинными черными лоснящимися волосами. Сейчас он чуть похудел, глаза впали, нос заострился, лицо стало каким-то по-хорошему злым, а волосы растрепались и поблекли. Он занимался намного больше солдат и почти всю руководящую работу переложил на плечи десятников.
Он дрался на мечах и шпагах, боролся, вышагивал в строю, стрелял из лука, бегал, прыгал через веревку и даже поднимал тяжести в зале. То же самое делала и я, так как была единственной, кто мог все это делать лучше него. Видели бы вы его глаза, когда я подняла вес больше, чем он!
День, как и обычно, превратился в сплошное соревнование между нами. И я, как обычно, была лучше него. Соур злился, ругался и плевался. Солдаты, глядя на нас, качали головами. Мы все делали намного лучше них. Так чего же капитан злился?
Я знала, почему. Соуру хотелось снова быть лучше всех, как и до меня. Это не ново. В любом замке, где я служила, капитаны хотели быть не хуже меня. Но Соур был первым, кто стал прикладывать для осуществления этого желания собственные силы.
Солнце скрылось за стенами. Слава богам.
Соур начал отдавать приказы. Первый мне:
– Тандела – к Исолу, учиться.
– Есть, капитан. – Я, изображая бодрость, отправилась к колдуну. Никакого желания провести еще пару часов в его душной комнате у меня не было.
Исол критически оглядел меня и посоветовал:
– Иди, отдохни перед дежурством. Завтра я жду тебя в обед.
Я поблагодарила его за заботу, с горем пополам добралась до койки и растянулась на ней.
Ух… Приятно. Шаги. Пинок по двери. Соур бросил на меня взгляд:
– Какого демона ты здесь делаешь?
– Исол меня отпустил.
– А-а, – он, автоматически переставляя ноги, дошел до двери своей комнаты. Неужели не вспомнит?
Раскрыв пинком дверь, капитан со стоном развалился на кровати и почти мгновенно уснул.
Бедняга. Выглядел он хуже, чем в первый день интенсивных занятий. Чувствовал себя, уж наверно, соответственно. Не помню, чтобы он забывал заставить меня почистить ему сапоги, а сегодня забыл отправить в дозор на стены.
Ладно. Надо чуть поспать. Через пару часов в дозор на стены.
– Тандела, вставай, строимся на развод.
Я поднялась, надела портупею и вышла во двор. Наш десяток тихонько переговаривался на плацу. Пух стоял у двери.
– Строй парней, я за Соуром.
Я кивнула и направилась к солдатам.
– Становись, разводиться будем, – скомандовала я на подходе.
– Да мы сами кого хочешь разведем, а, Тандела? – ухмыльнулся Торел из мгновенно выстроившейся шеренги.
– Пускай разводят те, кому за это платят, – улыбнулась я в ответ, занимая свое место в строю.
Через пару секунд появились Пух и Соур. Проверив десяток на наличие пьяных, капитан хмуро кивнул в сторону оружейной:
– Пух, пять минут на экипировку и встречаемся у караульной.
Мы надели кольчуги, шлемы и взяли настоящие щиты, обшитые железными листами. Оружие оставили свое. Соур построил десяток перед караульной, проверил амуницию и бросил Пуху:
– Считай, заступили. Дуйте на стены.
И мы начали тупо бродить по стенам. Не самое плохое занятие, но все-таки получше, чем рубиться в бою. Откуда мне было знать, что в этот вечер мне и порубиться придется?
Я шла, наверное, в сотый раз по своему участку стены между башнями, когда стрела пролетела в двух пальцах от моего плеча. Я
