Саварда, ожидая объяснений.
Что я ощутила, слушая рассказ сиятельного?
Все началось вполне обычно. Жених воззвал к стихии, и та охотно откликнулась, готовая внимать. Были произнесены требуемые формулы, совершены необходимые действия. Крэаз знал, сила удовлетворена и настроена благосклонно, как носитель он не мог в этом ошибиться. Потому и перешел к последней, завершающей части ритуала. Невеста полностью убрала защиту, добровольно открылась навстречу стихии будущего мужа и позволила той изменять, перестраивать себя. Казалось, все идет как надо. Но потом Альфииса неожиданно закричала, мелко затряслась и упала на пол, выгибаясь дугой. Грудь ее судорожно вздымалась, на губах появилась кровавая пена.
«Отравление силой», — шепнул Гарард. Савард стиснул зубы. Эктар крепко сжал в кулаки пальцы и отвернулся, чтобы никто не увидел выражение его лица. А я…
Так все-таки что же я почувствовала, услышав о том, что ритуал сорвался?
Как ни стыдно признаться, первой эмоцией была радость. Фиса потерпела неудачу. Теперь свадьба откладывается? Отменяется? Значит ли это, что у наших отношений есть будущее? Эти мысли крутились в голове весь вечер. И сейчас тоже.
— Как хорошо, что ты уже поднялась, Кэти.
Обернулась навстречу неслышно вошедшей в комнату Кариффе.
— Сирра Альфииса пришла в себя, но еще очень слаба. Ей необходимо как можно быстрее оказаться возле своего родового артефакта. Там стихия Эктаров особенно сильна. Они с отцом покидают нас. Тебе как наиде хозяина необходимо проводить гостей с ним вместе.
Удивительно. Даже в такой ситуации никто не собирается отказываться от глупых церемоний.
— Что теперь будет, наставница?
Кариффа посмотрела внимательно, остро. Покачала головой. Услышала ли она в моем голосе неясную зыбкую надежду? Разглядела ли в глазах сомнение и жадное ожидание?
— Подобного никогда прежде не случалось. Стихия всегда принимала невесту. Слишком тщательно саэры их выбирают. Тем более дваждырожденные, такие как Крэаз. Ты же понимаешь, что он остановился на кандидатуре Альфиисы не только из политических соображений? Старшая дочь рода Эктар подходила лучше всех высокородных сирр. Идеальный вариант. Если не она, то кто тогда? И все равно с первого раза не получилось. Слишком уж Савард силен. Слишком.
— С первого раза? — ухватилась за самые важные слова. — Значит, будут еще попытки?
— Конечно, — старуха бросила на меня удивленный взгляд. — А как иначе? Ни Савард, ни Эктар так легко не отступятся. Сейчас они в смятении, не понимают, как все это могло произойти. Растерянные главы родов — удивительное зрелище, — женщина неожиданно весело хмыкнула. — Совсем скоро саэры успокоятся и начнут искать причины неудачи. Изучат древние хроники, привлекут магов, обратятся к императору, наконец. Сделают все, чтобы следующий ритуал прошел успешно.
Стены портального зала уже не радовали переливами золотисто-желтого сияния, а еле заметно мерцали. Тусклый приглушенный свет не мог разогнать хмурую насупленную темноту, царившую вокруг. Казалось, мрачные тени обступают нас со всех сторон, угрюмо, исподлобья разглядывая нежеланных посетителей.
Поежилась. Придет ведь такое в голову!
Пентаграмма уже минут десять пылала угольной чернотой, свидетельствуя, что все готово к переносу, когда дверь наконец открылась, пропуская внутрь Альфиису с Ританом, Крэаза и Гарарда. Девушка выглядела немного лучше, чем вчера вечером, но до нормального состояния было еще далеко. Все то же землистое лицо. Бескровные губы. Потухшие, мутные от боли глаза. Даже великолепные рыжие локоны — и те, казалось, потускнели, словно припорошенные пылью.
Фиса шла медленно, чуть пошатываясь, судорожно ухватившись за руку Эктара. Каждый шаг давался ей с огромным трудом. Тяжелое дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. Но чем напряженнее становились движения, тем больше выпрямлялась спина и выше поднимался подбородок. Высокородная сирра до кончиков ногтей, Альфииса не желала, чтобы окружающие заметили, насколько ей плохо. И это невольно вызывало уважение.
Постепенно отец и дочь добрались до того места, где стояли мы с Кариффой. Бывший опекун скользнул по мне ничего не выражающим взглядом, скривил губы и отвернулся.
— Выздоравливай, Альфииса, — произнесла я тихо и, не зная, что еще добавить, неловко закончила: — Желаю удачи.
В глубине затуманенных страданием зеленых глаз мелькнула невеселая ирония, на миг разгоняя тоскливое безразличие и болезненную надломленность.
— Спасибо, Кэти, — бледные губы раздвинулись в подобии улыбки. — Удача мне сейчас точно не помешает.
