минуты не сомневаясь, что Кариффа отправится следом. Опустилась в одно из садовых кресел. Буркнула хмуро, не глядя на садившуюся напротив женщину:
— Савард знает?
— О твоей истерике? Нет.
— Докладывать будете?
— Если бы состояние затянулось, пришлось бы уведомить господина. А сейчас — нет никакой необходимости. Все укладывается в общепринятые представления о том, как должны вести себя наиды. Первое время перепады настроения часто случаются.
— Хорошо.
Допила сок, аккуратно поставила бокал и встретилась глазами с Кариффой. Некоторое время мы молча сверлили друг друга взглядами. Ни одна не хотела уступать.
— Хочешь спросить?..
— Надо поговорить!..
Начали вдруг и одновременно. Остановились. Улыбнулись, оценив ситуацию, чувствуя, как отступает ощутимо сгустившееся вокруг напряжение.
— Ты приняла решение, — спокойно констатировала наставница.
Кивнула. Выждала мгновение, собираясь с мыслями.
— Не хочу больше никаких тайн и недомолвок. Вы здесь и сейчас рассказываете о себе, о том, как спаслись, какой помощи от меня ждете.
— А если нет? — насмешливо прищурилась собеседница.
— Я открою сиятельному всю правду о душе, что поселилась в теле наиды рода Крэаз. Сообщу, как чувствовала себя после проведенной с ним ночи. И доверюсь милости саэра, каким бы ни был приговор.
— Не опасаешься его гнева? Того, что объявят одержимой Проклятой? Или вывернут наизнанку, пытаясь выяснить, почему сила не убивает тебя? — неторопливо цедила старуха, словно испытывая, провоцируя, подталкивая к чему-то своими каверзными вопросами. — Медленно, но неуклонно высокородные вырождаются, и тайна маленькой иномирянки окажется сейчас очень кстати. Савард увлечен тобой, но он советник императора, второй по силе и положению в государстве и должен думать прежде всего о благе Эргора. Не боишься, что отдаст?
— Боюсь, — ответила честно. — Очень. Но если не буду четко видеть и понимать ситуацию в целом, все равно выдам себя рано или поздно. Тогда будет еще хуже. Так что или вы рассказываете мне, или я — Крэазу. Только учтите, ему станет известно помимо прочего о том, что уважаемая сирра наставница давно обо всем осведомлена и скрывала от господина и главы рода важную информацию.
— Угрожаешь, — хмыкнула собеседница.
Почему-то она совсем не казалась раздосадованной вопиющим фактом шантажа. Наоборот, выглядела странно удовлетворенной.
— Ставлю в известность, — откликнулась невозмутимо.
— Это на прогулке произошло, — задумчиво протянула Кариффа. — Савард… Больше некому… Что он сказал?
— Что знает о нашем родстве. О том, что в моих жилах, как, впрочем, и в ваших, течет отравленная кровь жриц Проклятой. Что не доверяет и считает свое влечение результатом влияния этой самой крови. Все. А теперь — ваша очередь.
Несколько долгих секунд старуха заметно колебалась — я уже стала подозревать, что она в очередной раз откажется объяснять что-либо. Но вот женщина глубоко вздохнула, явно сделав выбор, и начала говорить.
Все, собственно, оказалось именно так, как я и подозревала.
Увлеченный молоденькой жрицей саэр уберег ее от расправы, спрятав среди дочерей младшей ветви захудалой малоизвестной семьи, глава которой был ему чем-то обязан. Девушку приняли в род, дали новое имя, титул сирры, а потом она стала женой своего спасителя. Много воды утекло с тех пор, кровь жрицы растворилась в крови саэров. Осталась лишь капля, что передавалась от матери к дочери, даже не всегда проявляя себя.
— Онихиль родилась обыкновенной, — горько выдохнула Кариффа, — меня же вот судьба одарила.
— А Адельвен?
— Адельвен и Кателлина тоже оказались мечеными. Племянница, думаю, знала. А вот малышке Кэти уже некому было сообщить. Я ведь сама долгое время не догадывалась ни о чем. Мама тянула с разговором до последнего, боялась моей реакции, надеялась, что еще есть время. А потом все как-то быстро завертелось. Случайная встреча с сиятельным. Поцелуй, сорванный
