глаза. Могут пойти разговоры об американце с собакой. Так что, оставив остальных в «Йети», Такер накрыл голову капюшоном и натянул шарф на подбородок, а прежде чем выйти, надел еще и темные очки, хотя в этот пасмурный день они и не требовались.
Как только внедорожник укатил, Такер подошел к женщине среднего возраста в синем платке, несшей на руках здоровенный каравай размером с ребенка. Заметив приближение чужака, она улыбнулась, чуть наклонив голову, когда он подошел.
– Тут можно где-нибудь найти что-нибудь поесть? – Он разыграл пантомиму, будто кладет пищу в рот, по прошлому опыту зная, что слухи лучше всего собирать в местной пивной или закусочной.
– Я говорить англеский, – еще шире улыбнулась женщина при виде его убогой попытки общения языком жестов. – Идти. Я показать вам. Хорошая еда.
И направилась через площадь к белому кирпичному зданию с кириллической вывеской.
– Вы американ? – спросила она.
– Канадец, – прибег он к дымовой завесе.
«Канадцев все любят».
– Я Божена, – положила она ладонь на грудь и поглядела на Такера.
Лиону его настоящее время вряд ли известно, так что он решил не мудрить:
– Такер.
– Такер, – повторила она, будто пробуя имя на вкус, потом кивнула, словно сочла его приемлемым.
– Вы пришли хорошее время. Обед сегодня
– Замечательно.
Улыбнувшись еще шире, она ввела его в заведение. Жар каменного камина почти мгновенно прогнал мороз, пробиравший Такера до костей. Столовая представляла собой два длинных деревянных стола с лавками перед трескучим огнем и крохотную стойку перед полками с запыленными бутылками. Здесь же была лестница на второй этаж – видимо, в номера.
Очевидно, он набрел на сербскую мини-гостиницу.
Божена о чем-то переговорила с трактирщиком – согбенным стариком, державшим большую кастрюлю и половник, и указала на Такера. Кроме него, тут были только двое посетителей – дюжих молодых людей в рабочей одежде. Возле их локтей на столе лежали бежевые фуражки. Их крупные мозолистые руки были чистыми, но под ногтями скопились целые залежи земли и машинного масла.
«Шахтеры», – сообразил Такер. Он сбросил куртку и шарф, поглядывая на двух сотрапезников, но те, бросив на него пренебрежительный взгляд, вернулись к своим мискам с супом.
– Это Йосиф, – представила Божена. – Он будет хорошо заботиться о вас.
– Спасибо, – сказал Уэйн вслед удаляющейся женщине.
– Вы кушать? – осведомился Йосиф, поднимая свой половник – очевидно, заодно игравший роль меню.
– Я кушать, – кивнул Такер, усаживаясь за другой стол.
Вернувшись с большой миской, старик щедрой рукой наполнил ее из кастрюли.
Чуть отклонившись в сторону, Уэйн поинтересовался у него:
– Шахтеры, да? – и головой указал на обедающих. – Наверно, хорошо идет бизнес, раз «Скаксис» рядом.
Может, старик ничего и не понял, но явно узнал название «Скаксис» и изобразил губами плевок в угол. Двое трудяг проигнорировали его, ссутулившись над своими мисками, слишком голодные и усталые, чтобы смотреть по сторонам.
– «Скаксис» хочет нас прогнать, – пояснил Йосиф, махнув рукой. – Хочет все из-под нас. Но мы говорить
Обернувшись, он строго посмотрел на двоих шахтеров – очевидно, своих сыновей – и сказал им что-то по-сербски, отчего те еще ниже понурились над мисками, явно привыкнув к нагоняям.
До Такера начало доходить, чего может Келлерман желать от конфликта в этом регионе.
Но не успел Уэйн пуститься в дальнейшие расспросы, как на площади резко затормозил забрызганный грязью «Йети». Оттуда выпрыгнул Фрэнк, торопливо сунув БСУБ во внутренний карман и в панике озираясь.
