– Как что? – в свою очередь, не понял Бонифаций. – То, что ты и сказала. – Он любовно похлопал копытом по мешку.
Я растерянно уставилась на будущий подарок. Моргнула один раз. Потом второй. Интересно, если я сейчас взвою в полный голос, это перекроет гремящую музыку?
– Боня, – я схватилась руками за голову, – ты что натворил?! Когда я говорила про «долбануть Ийрилихара копытом по голове, засунуть в мешок и подарить Николетте», я образно выразилась!
Бонифаций и ухом не повел.
– Ну надо было конкретизировать, что ты образно выражаешься, – невозмутимо парировал он. – Теперь уже дарить будем.
– Лика, ты куда пропала? – из-за стеллажа показалась радостная Николетта. – Пойдемте, сейчас Даридадус поздравительную оду читать собрался.
– Николетта, послушай. – Я нервно сглотнула. – У нас тут небольшая проблема. Точнее, большая проблема. Проблема пока эта в мешке и без сознания. Но когда очнется… В общем, вполне вероятно, что это твой последний день рождения. И последний день для меня. И для Бони. И для всех здесь вообще.
Избранная засмеялась.
– Ой, Лика, ты так говоришь, будто там Ийрилихар прибитый сидит!.. – Она осеклась, видимо, мое выражение лица было достаточно красноречивым. – Погоди, – ахнула она в тихом ужасе, – там и вправду он?
Мы с Бонифацием синхронно кивнули.
– Вы куда все подевались? – из-под пола вынырнул недовольный Даридадус. – И чего с такими похоронными лицами? Я ведь даже еще не начал оду читать, а вам уже поплохело.
В этот момент мешок чуть-чуть шевельнулся. Я замерла в тихом ужасе, Николетта – в ужасе еще большем, библиотекарь – в недоумении, а Боня лишь невозмутимо снова стукнул по «подарку» копытом. Шевеление прекратилось.
– В общем, слушайте, – я не стала медлить, жить все-таки хотелось, – нам надо как-то спасаться. Предлагаю сейчас оттащить Ийрилихара в его комнату, вытряхнуть из мешка и вроде как спать уложить. Есть же такая вероятность, что придя в себя, он решит, что все просто сон, ну или вообще не вспомнит, что было.
– Или пожизненно идиотом останется, – чуть виновато добавил Бонифаций, задумчиво покосившись на свои внушительные копыта.
– Кому вообще пришла в голову идея его дарить? – чуть не взвыла Николетта.
Мы с Боней тут же синхронно указали друг на друга. Но тут мешок снова чуть шевельнулся. К счастью, снова замер.
– Ладно, потащили, – у Бонифация окончательно проснулась совесть.
– Надеюсь, он все-таки не сильно пострадал. – Избранная смотрела на несостоявшийся подарок с искренним беспокойством.
– Вот вытряхнем из мешка и увидим. – Даридадуса явно мало волновали такие проблемы простых смертных, как пришибленность копытом. – Ну все, пойдемте.
Так как от призрака в этом деле толку не было, а мы с Николеттой в качестве тягловой силы не годились, мешок тащил один Бонифаций. Волоком.
– Боня! – приглушенно взвывали мы с избранной в один голос, когда мешок мерным бум-бум отсчитывал вниз ступени.
– Ой, да ладно вам, – отмахивался единорог, – вампиры – вообще чересчур живучие.
– Да, но мы нет, – возражала я.
Вообще нам надо было проделать путь из библиотеки через несколько академических коридоров наружу, а там – через площадь к жилой башне темных. Путь не очень-то большой. Да и учитывая поздний час, никто нам по дороге не попадался. Едва я успела этому мысленно порадоваться, как летавший на разведку Даридадус с ходу выдал:
– Там приближается этот! Ну как его… Ну который «Бойтесь меня! Сильно бойтесь!»… Ай, постоянно забываю, как звать-то его… – с досадой пробормотал он. – Крутой еще такой, как яйца птеродактиля..
– Белый маг, что ли? – догадался Бонифаций.
– Алистер? – перепугалась я.
– Теперь нам точно конец, – уныло констатировала Николетта.
Ну да, ситуация та еще. Обратно с тяжелым мешком мы так быстро не добежим, скрыться в этом коридоре негде… И докажи потом этому параноидальному Алистеру, что мы тут не трупы прячем…
