– А на что смотреть? На сами частички энергии или на нити, в которые они собираются?
– Нити… – задумчиво повторил Ксай. – Да, Инира, хороший вопрос. Теперь ты отчетливо видишь нити. Нити, в которые собираются частицы стихии. И смотреть нужно именно на них, хотя цвет тоже играет определенную роль. Вот и представь, как много этих комбинаций оттенков синего и переплетений нитей. А ведь сами нити тоже могут отличаться не только по цвету, но еще и по толщине, и по плотности.
– Я не представляю, как все это можно расшифровать, – выдохнула я, рассматривая настоящее чудо на ладони.
– Как-то, наверное, можно. Аскиал сделал многое, но по сравнению с тем, чего можно было бы достичь, досадно мало.
– А почему никто этим не занялся? Или, может, занялся, но держит в секрете?
– Это мне очень секретный труд попался. Возможно, когда-нибудь… Впрочем, сейчас мы не будем делать новых открытий, а всего лишь воспользуемся уже сделанными. Смотри. Искры светлые, частички не слишком близко друг к другу расположены, нити едва прослеживаются. Для яблока это нормально. Как и для большинства других съедобных продуктов. Теперь вода. У тебя осталась вода в кружке?
– Да, немного.
– Посмотри на нее.
Вода оказалась еще светлее и еще менее плотной, что, наверное, можно было бы считать логичным.
– Теперь мой… напиток.
Ксай взял ложку, перемешал варево в котелке и, налив немного в пустую кружку, протянул мне. Само по себе, на физическом плане, варево ничем не отличалось от чая – зеленоватый цвет, запах смеси трав, знакомых и незнакомых. Произнеся заклинание, я увидела нечто странное. Темно-синие искорки сплетались в тугие нити, а те, в свою очередь, собрались неприятными, будто грязными комками. Вероятно, Ксай приготовил какую-то гадость.
– Яд? – предположила я, подняв глаза на арэйна.
– Смертельный.
Я вновь посмотрела на жидкость, вернее, на ее эфирную основу.
– Аскиал предположил в своем труде, что арэйны не могут употреблять в пищу столь плотные и темные сгустки стихии. Хотя, конечно, влияние таких свойств Эфира, как плотность, цвет и плетение нитей, на свойства физической материи ничем не подтверждены. Возможно, это все совпадение, а закономерность выглядит несколько иначе, нежели нам представляется.
Я продолжала зачарованно рассматривать темные сгустки в ранее безобидном на вид напитке. А есть в этом что-то… интригующее…
– И слышал я еще одно интересное предположение, – задумчиво проговорил Ксай. – О том, что внутри нитей Эфира может быть другая стихия.
– Как? – Я удивленно посмотрела на него.
– Как? Не знаю. – Ксай пожал плечами. – А ты представь нить какой-нибудь стихии. Смерти, например. А частицы Эфира – ее оболочка, они как бы облепили эту нить, создавая еще одну, поверхностную, через которую не рассмотреть другую стихию.
– Ты думаешь, внутри нитей Эфира смертельного яда спрятана стихия Смерти? – потрясенно уточнила я.
– Возможно. Именно поэтому сгустки Эфира такие плотные и темные.
На некоторое время повисла тишина. Ксай, наверное, о чем-то раздумывал, а я была слишком шокирована, чтобы о чем-либо думать или говорить. Потом все же перевела взгляд на Ксая и тихо, почти шепотом поинтересовалась:
– А меня не убьют за такие знания?
Ксай моргнул, возвращаясь в реальность, и тоже посмотрел на меня. Чуть наклонился вперед и с неожиданно шальной улыбкой тоже почти шепотом предложил:
– А ты никому не рассказывай.
Если он хотел вытряхнуть меня из привычного состояния тихой злости ко всему миру, то у него получилось. Причем скорее увлекательным знанием, раскрывшим удивительную тайну мироздания и подбросившим еще пару загадок, чем состоявшимся днем разговором. Но и тот я собиралась обдумать. Не сейчас, а, может, завтра. Сейчас я слишком устала.
Ко сну мы приготовились быстро, однако поспать в спокойствии сегодня мне было не суждено.
Сначала все было замечательно. Мне снился чудесный сон о том, как я порхаю над лугом, загадываю траве показать свою суть и рассматриваю светло-голубые искры с удивительными синеватыми всполохами, но тоже вроде бы не опасными для жизни. Хотя кто их разберет? В кхарриате Смерти возможно что угодно!
А потом за спиной раздался голос:
