руку и произнесла:
– Идем. Хочу посмотреть, как буря проходит мимо.
Ноэль и Сафи шли навстречу шуму волн. Они огибали деревья, наклонялись под низкими ветвями, и гул Яданси казался Ноэль музыкой. Она почувствовала неожиданный покой и умиротворенность. Она разгладила и крепче завязала Нить сердца между Мериком и Сафи, как Гретчия делала сотни раз на ее глазах, и это было совсем не так ужасно, как она боялась.
Напротив. Ей понравилось.
Сафи не собиралась покидать Ноэль, а Ноэль перестала бояться, что ее покинут. Сближение Мерика и Сафи было неминуемо, но Ноэль теперь была уверена, что Сафи останется с ней.
Наверное, следовало попытаться сдружиться с Мериком, хоть и не было в мире мужчины, менее достойного сестры…
Когда Сафи пошла за ним в лес, Ноэль не решилась сразу отправиться следом: Нити Иврены окрасились в слишком печальную синеву.
– Я все думаю про эту Ведьму-кукловода, – призналась монахиня. – Она меня пугает. Великая война была ужасна, но я даже представить не могу, что будет, если мы столкнемся с армией Разрушенных… – Помолчав, она заглянула Ноэль в глаза: – Ты поедешь с Мериком в Ловатц?
Ноэль вздохнула.
– Не знаю.
Она не хотела никуда ехать. Но что еще делать со своей жизнью? Доберутся они с Сафи до Лейны – а дальше? Ловатц был не лучше и не хуже любой другой неизвестности.
Правда, Ноэль подозревала, что нубревенские визири действительно не станут ее слушать. Мерик не относился к ней с характерным для тех краев презрением, но ведь он был лучше многих своих собратьев.
И все же для Сафи он был недостаточно хорош.
– Я могу отправиться в Ловатц с тобой, – предложила Иврена, оторвав Ноэль от невеселых мыслей. – Тогда ты будешь в безопасности, хотя и Сафи, не сомневаюсь, может об этом позаботиться.
Ноэль уклончиво хмыкнула, но тут ее посетила новая идея. Недалеко к северу от Ловатца тянулись Сирмаянские горы, где находился Каравенский монастырь. Возможно, если Ноэль и Сафи отправятся в Лейну в компании с Ивреной, она сможет их потом отвести в монастырь. Там точно безопасно. А может быть, как знать, Ноэль там даже будут рады…
Но у нее не хватало смелости попросить об этом Иврену. К тому же следовало спросить у Сафи, как ей нравится эта идея. Едва ли она мечтала поселиться в монастыре.
– А ты подумай, – произнесла Иврена, словно услышала ее мысли. – Время пока есть… – Она смахнула с ножен веточку, и Нити ее озабоченно зазеленели. Помолчав, она осторожно спросила: – Нить сердца все усложняет, да? Не похоже, чтобы они могли пожениться.
– Да, но… – Ноэль посмотрела на реку и вздохнула, перебирая в уме уроки матери. – Все-таки они теперь вместе, – произнесла она. – Их Нить распрямляется, так что, возможно, их пути совпадут более явно… – Она улыбнулась, заметив, что Нити монахини непонимающе изогнулись. – Нити сердца поначалу спутанные. Ведунья Нитей может их разглаживать и убирать все, что мешает, оставляя только то, что связывает. Отношения тех, кого связывает истинная Нить сердца, обычно так или иначе налаживаются.
Иврена сложила руки на груди.
– За это номаци так уважают своих ведунов Нитей? Потому что вы распутываете их узелки?
– Да. Мать-Луна наделила нас этим даром – приводить в порядок жизни. Вот только… – Ноэль почесала нос. – По этой же причине номацкие караваны всегда в движении. Найти того, с кем тебя свяжет истинная Нить сердца, огромная удача, – она кивнула в сторону, куда ушли Сафи и Мерик. – Мы стали кочевниками, чтобы увеличить свои шансы.
– Тем не менее, твое племя стало оседлым, а ты сама мечтаешь о постоянном доме, – заметила Иврена. – Как же так вышло?
– Потому что я нашла свою родню по Нити, Иврена. Она сейчас ругается там в кустах с вашим племянником.
С этими словами Ноэль отправилась вслед за Сафи, опасаясь, что Иврена начнет ее расспрашивать о племени Миденци. Ноэль и сама не знала точно, почему ее предки столетие тому назад решили отказаться от кочевой жизни, но вроде бы причины были невеселые.
Едва Ноэль дошла до лагеря, Сафи схватила ее за руку и потащила к морю. Это была недолгая прогулка. Лес вскоре расступился, и перед ними оказались камни и вода. Сафи подошла слишком близко к обрыву, однако Ноэль решила в кои веки не просить ее быть осторожней. Нити сестры выражали тревогу и растерянность, но она крепко стояла на ногах.
