Затем волна захлестнула его пеной.
Он потерпел неудачу.
Он проиграл.
Эдуан не мог вспомнить, когда такое было в последний раз. Если его отец когда-нибудь об этом узнает… Этого нельзя было допустить.
Но хуже всего было то, что он попал в руки Ведьмы Нитей, кровь которой ничем не пахла. И теперь он обязан ей жизнью.
Почему она пощадила его? Глупая, глупая женщина. Он ненавидел ее за это.
Тем не менее, в эту ночь сломанных костей и разбитых сердец оставалось маленькое утешение – Ведьму истины по имени Сафия все еще нужно найти. И Ноэль тоже.
А Эдуан был еще жив и мог сделать это.
Глава 16
В ушах Сафи громко гудел ветер, но, несмотря на это, она кричала принцу Мерику, что нужно поворачивать назад, – вопила, чтобы он возвращался к Ноэль. Сафи еле слышала сама себя. Она сомневалась, что Мерик вообще что-то слышит. Воздух хлопал по коже, нос и уши закладывало. Из глаз струились слезы, юбка моталась на ветру, и вскоре Сафи устала кричать.
У нее под ногами разливался океан – лунный свет бликами дрожал на волнах. Сафи смутно понимала, что должна наслаждаться этой красотой – она парила над миром.
Но наслаждения не было. Ее волновала только Ноэль.
В голове где-то на заднем плане крутился и другой назойливый вопрос – почему принц Мерик похитил ее с маяка? Как он оказался там в такой подходящий момент?
Ее охватил ужас, который смел все мысли, не связанные с Ноэль.
Затем Сафи слишком быстро понесло к небольшому остроносому нубревенскому военному кораблю – и этим стремительным движением смело все другие мысли и страхи.
Весла работали, моряки в синем суетились на палубе, и когда Сафи уже думала, что упадет и переломает все кости, скорость снизилась. Полет замедлялся и замедлялся, а затем она плавно опустилась на палубу.
Колени подогнулись. Нарастающая барабанная дробь ударила в уши. Моряки и гребцы, певшие хором, замолчали, чтобы на нее поглазеть.
Два вдоха – и Сафи восстановила равновесие. Еще один вдох – и она вцепилась в принца Мерика, направлявшегося к верхней части палубы.
Сафи потащилась за ним. Он уже шел к трапу, когда она схватила его за рубашку и заорала:
– Верни меня обратно!
Он не стал сопротивляться, просто указал в сторону берега:
– Вашей подругой занимается мой первый помощник.
Сафи замолчала и посмотрела в том направлении. Она увидела моряка пониже ростом, с которым встречалась на балу. Стоя на носовом кубрике, тот сосредоточил взгляд на фигуре, летевшей в их сторону.
Ноэль.
Но ее сестра по Нити была ранена. Сафи накинулась на первого помощника, она требовала помощи ведьмы-целительницы или хирурга. Все это время барабан продолжал греметь, матросы продолжали петь, и вода продолжала пениться там, где ее взрезали весла.
Сафи поднялась по трапу, ноги шлепали по палубе. Босые ноги, поняла она. Наверное, потеряла обувь в полете.
Это не имело значения. Ничто не имело значения, кроме Ноэль.
Первый помощник опустил Ноэль на носовой кубрик, на спину, и Сафи мгновенно оказалась рядом. Она положила голову сестры к себе на колени и прижала пальцы к горлу, надеясь услышать пульс…
Да, да. Пульс есть, но слабый.
В ослепительном лунном свете было невозможно не увидеть расползающееся красное пятно на руке Ноэль и блестящий камень на шее. Камень боли – он больше не излучал свет, он не работал.
Боковым зрением Сафи уловила движение. Принц, первый помощник, другие моряки… Они приближались.
Но потом мелькнуло что-то белое, и женский голос сказал:
– Принесите мою аптечку!
Сафи оглянулась вокруг, пораженные лица матросов слились в одно… Наконец она увидела говорящего. Это была каравенская
