его обратно и играла с ним, он же охотно подставлял ей пузо. Лавиния отлично ориентировалась в библиотеке, в которую ей нельзя было заходить. Она заболела в тот же день, когда на меня напали собаки. Заболела, потому что выскочила в метель в легком платье, чтобы успеть нас защитить. А еще потому, что израсходовала слишком много сил.
Помнится, этой способностью я искренне хотела обладать в детстве. Маги, которые понимают язык зверей и птиц. Они с рождения любят животных, а животные любят их, еще они могут вырастить любое дерево в считаные часы. Их восприятие мира основано на доброте и доверии, влияние на инстинкты они используют только в крайних случаях – именно это Лави сделала тогда, чтобы не позволить Арку и собакам порвать друг друга. Ну, и меня.
– Ты нас спасла!
Девушка замерла, резко обернулась – бледная, со сжатыми кулаками.
– Не понимаю, о чем вы, – дрогнувший голос выдавал ее с головой.
Все сложилось в одну картину: и неприязнь герцогини, не желающей, чтобы младшая дочь обучалась магии, к животным, и осторожное отношение Лави к Арку, и заговорщицкая дружба между сестрами и братом. Винсент был слишком занят, занимаясь реформами и благосостоянием семьи, поэтому Лавинию наверняка учила Тереза.
Кажется, она поняла, потому что бросилась ко мне, схватила за руку, с надеждой заглядывая в глаза.
– Пожалуйста, не говорите матушке! Она отправит меня в какой-нибудь закрытый пансион, если узнает!
Интересно, почему герцогиня так ярится, когда дело касается младшей дочери и магии? Особенно такой магии. Это же настоящее волшебство!
– Я никому не скажу. Спасибо тебе.
Я мягко притянула ее к себе, а Лави обняла меня в ответ и разрыдалась.
– Эти тайны сводят меня с ума. – Девушка дрожала, я же гладила ее по спине. – Мама хочет, чтобы я была обычной, а я ее подвожу. Тереза и Винсент считают, что мой дар особенный, и его нужно развивать, только… о нем никому нельзя говорить…
Арк завыл, это нас отрезвило. Лавиния икнула, опустилась рядом с догом и обняла его.
– Тише, милый. Тише.
Никаких сомнений, что подружились они давно. Вот хитрюги!
Я уселась рядом с ними на пол и задумчиво почесала дога между ушей. Одной загадкой меньше, но все-таки это никак не объясняет, почему Арк бегал ночью по замку, тем более как он оказался в хозяйском крыле.
– Частенько этот коварный пес приходил к тебе?
– Иногда. Когда ему становилось скучно, а вы были заняты.
Она провела ладонью по бархатному боку Арка и тепло улыбнулась.
– Нужно возвращаться, пока никто не заметил моего отсутствия. Спасибо, что согласились не выдавать меня.
Значит, по ночам он ходил в гости. Вот паршивец! А если бы на него наткнулся кто-нибудь из слуг или ко мне снова наведалось ночное пугало, пока он там резвился?
– Тебя проводить? – Я хитро улыбнулась. – Или попросишь его?
– Пусть лучше охраняет вас.
Лавиния бесшумно выскользнула из комнаты раньше, чем я успела спросить от кого меня нужно охранять. Арк послушно остался на месте, хотя и смотрел на дверь грустными глазами. Я покачала головой и почесала его за ухом.
– Теперь вы сможете играть в любое время.
Он шумно вздохнул и улегся посреди гостиной, положив голову на лапы, а я заперла дверь и вернулась в спальню.
Заснуть не удавалось долго: я ворочалась с боку на бок, считала прыгающих по скалам горных козлов и размышляла обо всем, что произошло. Как же так получилось, что самые теплые дни в моей жизни случились зимой, да еще и рядом с де Мортеном? Вчера, на сельской ярмарке, я словно впервые увидела Винсента настоящим. Увидела, узнала, почувствовала? В его объятиях, под его руками, на его груди я становилась счастливой и невесомой, словно могла летать. Ощущение, знакомое из детства, когда весь мир казался восхитительным, когда жизнь расцветала яркими красками каждое утро, стоило только открыть глаза.
Понимая, что заснуть не удастся, я устроилась в кресле у окна. Смотрела, как за разрисованным морозными узорами стеклом начинает светать, на кружащих с громким карканьем над деревьями ворон. Почему я шепталась ночью с его сестрой об их общей тайне? Как позволила себе снова привязаться к нему, зная обо всем, что произошло в прошлом? Смогу ли я забыть об этом? Сможет ли забыть он?
Солнце раскрасило небо в малиновые и сиреневые тона, разбросав по ним дымчатые штрихи облаков. Я вглядывалась в новый день до тех пор, пока меня не сморило, а открыла глаза от резкого стука, словно молоточком по стене.
