разнообразие живой природы предназначено словно для них двоих, для него и для нее. Они слушали заливистое пение птиц и мерный стрекот цикад, и этот удивительный концерт тоже исполнялся исключительно для двух слушателей.
– Я искренне надеюсь, что теперь и все последующие дни будут для нас такими же счастливыми, как этот, – ответил ей Виктор.
– Нет, такого уже не будет никогда, – улыбнувшись, возразила Настя. – Не каждый день тебе возвращают любимого, с которым ты уже попрощалась навсегда. Ты просто представить себе не можешь, как мне было плохо без тебя!
– Могу, – печально вздохнув, ответил Виктор. – Мне было ничуть не лучше.
– Да, конечно. Но ведь мы еще и похоронили тебя. Это было так ужасно! Тот серый, унылый день навсегда останется самым страшным в моей жизни. И хотя я знала, что ты жив, для меня эти похороны были не ритуальными, а самыми настоящими. Ведь я сама прощалась с тобой навсегда, без надежды когда-нибудь увидеться вновь!
– Надо будет обязательно сходить на свою могилку, – лукаво улыбнувшись, вздохнул Виктор. – Возложить цветочки, прополоть траву. А правду говорят, что тот, кого один раз уже похоронили, жить будет долго?
– Тетушка Миврана права, ты шалопай, каких свет не видывал! – возмутилась Настя. – Ты хоть когда-нибудь бываешь серьезным?! Как можно шутить такими вещами?!
– А я вовсе и не шучу. – Виктор вдруг перешел на таинственный шепот. – Я слышал, что смерть, забрав кого-то один раз, успокаивается на этом и потом обходит его стороной.
Виктор немного помолчал, наслаждаясь растерянным видом Насти, но тут его глаза вновь лукаво блеснули, в них заплясали озорные чертики, и, улыбнувшись своей неотразимой улыбкой, он спросил:
– А памятник-то хоть красивый поставили?
– Какой же ты все-таки балбес! – рассмеялась Настя и отвесила ему шутливый подзатыльник. – Памятник ему при жизни подавай! Мы пока поставили только временный крест. Если уж памятник так тебе необходим, сам выберешь тот, который тебе больше всего понравится и будет полностью соответствовать твоему вкусу и тщеславию.
– Я вовсе не тщеславен, но и забытым героем тоже быть не хочу! – с наигранным пафосом в голосе воскликнул Виктор.
– Боже мой! – молитвенно закатив к небу глаза, воскликнула Настя. – И в кого я только влюбилась?! Вроде бы парень из такой серьезной, почтенной семьи! Папа – король, брат – великий воин и Опора Престола, тетушка – так и вовсе сама доброта! И что же?! При таких замечательных, солидных родственниках он сам почему-то вырос непутевым и абсолютно несерьезным мальчишкой! Ну подскажи, господи, что мне теперь делать?! Ведь именно таким я его и люблю!
– И я тоже люблю тебя такой, какая ты есть, – нежно целуя девушку в губы, прошептал Виктор. – Потому что ты самая лучшая, самая красивая, самая нежная. И еще потому, что ты моя единственная любовь до конца жизни!
Глава 17
Темное воскресение
Эгиль летел в черную бездну, и его душа сжималась от страха. Возможно, он даже что-то кричал, но только в мире духов крика слышно не было. Его сердце сковывал ледяной ужас. То, что неумолимо приближалось к нему, невозможно было описать словами. Это был конец. Конец всему – жизни, существованию, самой его личности. Там, впереди, Эгиля ожидали только вечная мука, вечная боль и вечное страдание.
И еще было унизительное осознание того, что он проиграл. Проиграл в тот самый миг, когда уже почти праздновал победу, и единственное чувство, которое еще сохранилось в нем, так это лютая ненависть к победителям. Так не должно было случиться, ведь он, в ком течет кровь правителей двух миров, просто создан для того, чтобы сидеть на троне! Не Эрланд, не Виктор, не кто-то другой, а именно он! И по праву рождения, и по уму, и просто потому, что он хочет этого больше других! Кто-то должен был помочь ему, но вот только кто? Неужели все его начинания, все тщательно продуманные планы закончатся настолько бесславно? Это же несправедливо, в конце концов!
И тут падение Эгиля сначала замедлилось, а вскоре и вовсе прекратилось. Он как будто завис в пустом пространстве, и перед ним возникло ужасающее лицо Темного бога. Багрово-красные хищные глаза Локи с интересом изучали новую игрушку.
– Я услышал тебя, и мне понятны твои чувства, – голосом, при звуках которого сжималось от ужаса сердце и хотелось куда- нибудь спрятаться, произнес бог. – Даже здесь, в моем царстве, ты сохранил то, что особо близко и знакомо мне, – ненависть к победителям, злобность души и неуемное стремление к власти. Когда-то мне самому пришлось пройти тем же самым путем, что и тебе. Я проиграл Одину схватку за власть над миром и был низвергнут сюда. Но и здесь я не смирился с поражением, продолжая бороться. В чем-то я даже преуспел, ведь власть тьмы продолжает оказывать влияние на мир, сея ненависть и злобу и собирая богатый урожай погибших душ.
