Тогда конунг решил изменить тактику. Он совершил какой-то неуловимый пасс, и в его правой ладони оказался магический огненный бич. Это было страшное оружие. Бич летал с невероятной скоростью, и уклониться от его обжигающих ударов казалось просто невероятным. Пару раз Виктору и Эрланду все же удалось избежать этой неприятности. Пылающий багровым пламенем извивающийся хвост бича пролетал буквально в считаных сантиметрах от их тел. Но третий щелчок бича все-таки зацепил Эрланда в полете, оставив на его обнаженной спине длинную красную полосу. Он вскрикнул от нестерпимой боли и упал на песок.
– Получи, внучок, подарок от дедушки! – злорадно расхохотался Нидуд. – Запомни, Эрланд, я спущу с тебя всю твою вонючую шкуру по кусочкам!
Публика заревела от восторга, а Нидуд ринулся добивать свою жертву. Но тут на его пути оказался Виктор. Он применил свое излюбленное отталкивающее заклинание, и конунг, отлетев на несколько шагов, с размаху плюхнулся на свой массивный зад. На ноги, несмотря на почтенный возраст, он вскочил достаточно быстро и бодро, но и этого времени хватило Эрланду на то, чтобы подняться с земли и купировать жгучую боль. Но чтобы дать своему сводному брату окончательно прийти в себя, Виктору пришлось отвлечь Нидуда.
– Как же вы так?! – нахально съязвил он. – Пожилой человек, а под ноги не смотрите. А зря! В старости кости становятся хрупкими, да и срастаются они очень медленно.
– Твои, шелудивый щенок, не срастутся никогда! Я раскрошу их одну за другой в мелкую пыль! – рявкнул Нидуд и бросился вперед.
Следующий удар конунга был направлен уже на Виктора, но тот успел вовремя призвать свою секиру, зажечь ее белым пламенем Одина и рассечь бич Нидуда пополам. Конунг яростно заревел и выхватил из ножен свой огромный меч. Работая им с невероятной быстротой, он пошел в атаку. Виктор застыл в напряженной позе, карауля момент, когда его противник решит нанести разящий удар. Поймать меч в зазор между лезвием и древком секиры ему все-таки удалось, но обезоруживающий прием не получился. Невероятная сила Нидуда позволила ему удержать свой собственный меч и даже вырвать оружие из рук Виктора. Призванная секира, совершив дугообразный полет над головами противников, отлетела в сторону и сразу исчезла.
Сам Виктор тоже не удержал равновесия и упал на песок. Нужно было только протянуть руку, чтобы секира вновь появилась в ней, но конунг не давал ему этой возможности. Он начал наносить мощные и частые колющие удары сверху, пытаясь пригвоздить своего юного противника к земле. Виктор перекатывался по песку с боку на бок, уклоняясь от них, но вскочить на ноги ему никак не удавалось.
Зрители заголосили на все лады, подбадривая более удачливого бойца. Не то чтобы они до такой степени обожали своего конунга, но азарт кровавой схватки захватил их, и тут уж было не до политических предпочтений. Пока что ход поединка складывался в пользу конунга, а победители, как известно, всегда в большей чести у публики, чем побежденные. Пару серьезных порезов Виктору Нидуд все-таки смог нанести, но тут в схватку вернулся Эрланд. Воспользовавшись тем, что конунг увлеченно пытался прикончить его напарника, он незаметно подкрался к Нидуду, вскинул свои замысловатые мечи и поймал кисть деда в их перекрестье. Дернув рукояти мечей на себя, Эрланд начисто срезал кисть, и ладонь, все еще судорожно сжимающая пальцами меч, с глухим стуком упала на песок. Зрители снова взорвались восторженными криками. Теперь госпожа удача повернулась лицом к молодым противникам Нидуда, и симпатии моментально перекочевали уже на их сторону.
Конунг с удивлением посмотрел на кровоточащий обрубок руки, но уже в следующий момент понял, что остался абсолютно беззащитным против двух великолепно вооруженных и умелых противников, и если он прямо сейчас ничего не предпримет, то эти двое его просто убьют. Здоровой рукой Нидуд соорудил перед собой некий призрачный щит, который должен был немного задержать Эрланда и Виктора, а затем начал призывать свору гончих псов. Зрители возмущенно засвистели – в поединках на арене Справедливости это был запрещенный прием. Здесь сражались дварфы, а не звери, и привлекать их на арену, где вершился божий суд, присутствующим казалось настоящим кощунством и святотатством. Но Нидуду было наплевать на одобрение или неодобрение своих подданных. Ему нужно было время для того, чтобы вырастить себе новую кисть, и он надеялся выиграть его, бросив псов на своих противников.
Вызвать удалось только пять гончих из своры, после чего призрачный щит исчез. Но зато это были лучшие псы Нидавеллира. Повинуясь приказу хозяина, они с грозным рычанием бросились на Виктора и Эрланда, и сразу завязалась смертельная схватка. Пока она шла, Нидуд смог наконец сосредоточиться на своей руке.
Выращивание новых конечностей оказалось зрелищем не слишком приятным. Сначала из обрубка, словно белые черви, поползли кости. Они вытягивались и вытягивались, пока не обрели форму кисти. Затем получившийся скелет стал обрастать кроваво-красным мясом, и только потом обтянулся свежей розовой кожей. Ногтей пока не было, но это уже казалось Нидуду мелочью, не стоящей внимания. Главное, что рука снова могла крепко держать оружие и творить колдовские пассы. Нидуд протянул ее вперед и магией
