– Очень просто, – ответил он, – к Большой Телеге близко, оттого и Тележная[27]. А вон там, слева, Палец Аурвандиля. Голубым сияет, видите? А это – глаза Тьяцци. Так звали великана, похитившего богиню Идунн, хранительницу золотых яблок…
Слова сами собой соскакивали у него с языка, сплетаясь в причудливый, древний как мир узор, открывая страницы народных сказаний, увлекая за собой… Нэрис и Ульф стояли плечо к плечу, задрав кверху головы. Он говорил, удивляясь сам себе, она – слушала затаив дыхание. О том, как боги послали хитреца Локи на помощь богине, как рассерженный великан пустился за беглецами в погоню, как он погиб и как Один, чтобы восполнить утрату великанской дочери, взял глаза Тьяцци и забросил их на самое небо, сделав двумя звездами… О пальце Аурвандиля, отмороженном хозяином и подкинутом Тором высоко-высоко… О Прялке Фригг – трех ярких звездах, вечно напоминающих человеку о его прошлом, настоящем и будущем… Нэрис с Ульфом стояли так долго, не чувствуя холода и течения времени. Даже когда Тихоня умолк, оба не двинулись с места: глядели на небо как завороженные, будто надеясь найти там что-то – очень важное, дорогое и свое. Глядели до тех пор, пока ясные звезды не затянуло мерцающей молочной дымкой, а с неба на землю не начал падать снег. Сначала редкий, вскоре он пошел в полную силу, окутывая подворье, оседая на плечах. «Сначала все было синее, – крутилось в голове Нэрис, – а теперь белое. Как будто нет ничего кругом, только снег… Снег?»
– Ульф! – охнула она, придя в себя. – Да сколько же мы тут стоим-то?
Норманн вздрогнул. И, быстро моргая, завертел головой по сторонам.
– Не знаю, госпожа, – наконец сказал он. – Уж не меньше часа, должно быть, – эвон какой снегопад. Ну, дела! Как дети малые рты разинули, про все забыли!
«А Ивар, наверное, уже дома, – подумала леди, – и места себе не находит. Ушли-то мы раньше него! Ох господи. Не иначе как вино мне в голову ударило – по такому-то холоду на звезды любоваться». Нэрис, стряхнув с капюшона тяжелую снежную шапку, повернулась к Тихоне:
– Пойдем скорей! Как бы мне опять не нагорело.
– Если лорд поперед нас вернуться успел – нагорит, как пить дать, – рассудительно прогудел Ульф, смаргивая с ресниц белые хлопья. – Обоим. Держитесь меня, госпожа. Снег стеной, ничего впереди не видать, еще на угол налетите…
Леди Мак-Лайон кивнула. И, пристроившись в арьергарде норманна, засеменила следом, в красках представляя себе, что их с Ульфом ждет по возвращении. Нет, конечно, в этот раз она нигде не терялась, никуда не лезла и вообще с подворья ни ногой, но муж-то об этом не знает! «Дождусь я все-таки, – сама себе предрекала леди, загребая подошвами снег, – кончится у Ивара терпение, запрет он меня во Фрейхе, как грозился… И что у меня вечно все не слава богу?» Чуть слышно вздохнув, она приподняла край сползшего на глаза капюшона – и едва успела остановиться, чудом не влетев лбом в широкую спину своего охранителя.
– Что…
– Ш-ш! – Ульф быстро обернулся и приложил палец к губам. – Тихо. Там, впереди – слышите?
Нэрис, ничего не понимая, затихла. Ульф не соврал – со стороны псарни доносились чьи-то голоса. Густо сыплющий снег глушил звуки, но отдельные слова и даже фразы все-таки можно было разобрать. У самых дверей разговаривали двое – мужчина и женщина.
– …ты привязалась ко мне, ну? Говорю же – сон, и больше ничего!
– Я не спала.
– А я – спал! – раздраженно перебил мужчина. Нэрис подалась вперед – голос показался ей смутно знакомым. – Сколько повторять – никуда я не выходил той ночью! Ни через заднюю дверь, ни через переднюю!
– Но я слышала… Не кричи, прошу тебя! Я ничего не сказала лорду, я верю, что ты ни в чем не виноват, просто скажи мне…
При слове «лорд» Нэрис навострила уши. Ах вон оно что! Вот почему Тихоня столбом-то встал! Леди Мак-Лайон вцепилась в локоть норманна и затаила дыхание, боясь пропустить хоть слово. От псарни донеслось какое-то невнятное восклицание. И, после паузы, снова мужской голос:
– Забудь о том, что ты слышала. И не вздумай нести эту ересь гончей. Я никуда не ходил, ясно?
– Ясно, но…
Что она собиралась возразить, ни Ульф, ни Нэрис так и не узнали. Где-то слева громко хлопнула дверь, и голос ярла Гуннара, которым можно было валить деревья, весело проорал:
– Ингольф! Ты там не заблудился, нет? Али сугроб выбираешь повыше?
Невидимая парочка затихла.
– Ульф, – торопливо прошептала леди, дергая норманна за рукав, – к псарне, быстрее! Может, успеешь увидеть, кто…
Окончание фразы ушло в пустоту – Тихоня служил у главы Тайной службы не первый день и знал, что нужно делать. Нэрис
