конца свыкся. Но рано или поздно всем нам приходится делать выбор. Я люблю тебя, Нэрис. Не помню, когда я говорил тебе об этом последний раз и говорил ли вообще… Я люблю тебя. Больше, чем себя, больше, чем свою службу, пусть и не представляю, что буду без нее делать. Наверное, и торговец из меня выйдет паршивый, кто знает? Я даже не уверен, что государь пойдет мне навстречу, но… я должен хотя бы попытаться.
– Ради меня? – еле слышно выдохнула она.
– Ради тебя, ради себя, ради Шотландии, наконец. Гончая – не волкодав, милая. Это я уже говорил тебе когда-то. Ее дело найти и загнать, а не убивать. Но если бы ты не вернулась живой – псам ничего не досталось бы. А вместо меня его величеству прислали бы в лучшем случае мою голову. И во что это могло вылиться?.. Нет, все, баста! Так рисковать я не имею права. Сейчас обошлось, в следующий раз не обойдется: мои близкие всегда будут попадать под удар первыми… У короны нет незаменимых людей, Нэрис. А я больше не гожусь для такой работы. Надеюсь, государь поймет это раньше, чем станет слишком поздно.
Первый советник короля Шотландии сделал паузу, чуть сжал холодные пальцы супруги и криво улыбнулся:
– Вижу, моя новость тебя не обрадовала? Понимаю. Файф не Стерлинг, протоколы – не долговые расписки, да и твое рвение по части дел Тайной службы ни для кого не секрет, а тут такие перспективы…
Договорить ему не дали. Нэрис, вспыхнув до корней волос, выдернула ладони из рук мужа.
– Тайная служба, значит? – дрожащим от возмущения голосом переспросила она. – Перспективы? И торговцы мне теперь, надо думать, не ровня?.. Совести у тебя нет! Я чуть с ума не сошла, пока ждала тебя здесь, а ты… Ты меня еще за молодого Гамильтона лично просватай, чтобы мне веселей жилось!
– Ну, это он перебьется, – несколько опешив от такой вспышки гнева, брякнул лорд. И, встретив свирепый взгляд супруги, поспешно бросил корчить из себя шута. – Все, все! Хватит! Я понял. – Он притянул сопящую жену к себе, ткнулся подбородком в каштановую макушку и покаянно сказал: – Прости, котенок. Перегнул, да?
– Переживу, – сердито буркнули из складок его куртки. – Но, Богом клянусь, если бы ты сейчас от большой любви развод мне предложил…
– Вот еще! – отрезал Ивар. – Я не настолько альтруист. Кстати, и что же тогда меня ожидало? Табуретом по шее?
Нэрис, с трудом сдержав улыбку, боднула его лбом.
– Нет, – подумав, отозвалась она. – Табурет я сейчас не подниму, наверное…
Советник расхохотался. И, взяв супругу за подбородок, заглянул в ее смеющиеся глаза. Обиды в них не было. Только нежная жалость.
– Я, наверное, просто трус, – помолчав, признался лорд. – Я до смерти боюсь остаться без тебя, вот и несу черт знает что. Понимаешь, зная тебя и твою страсть к загадкам… Ты ведь со скуки через полгода после моей отставки на стенку полезешь!
– А ты нет? – тихо спросила она. И, утешающе коснувшись губами свежего шрама на его щеке, притихла. Ей было совестно за свою гневную отповедь: в конце концов, она тоже знала своего мужа и его привычку маскировать холодной иронией собственную неуверенность. «Какая же я толстокожая! – сердясь на себя, подумала Нэрис. – Ему, бедному, и так тяжело, а я в крик? Стыдно, леди Мак-Лайон!» Нэрис, подумав о Тайной службе, чуть слышно вздохнула. Решение супруга стало для нее неожиданностью, но отнюдь не разочарованием. «Нам и так уж слишком долго везло. На стенку полезу? Пусть! Перемелется, мука будет. На что мне без Ивара его протоколы?» Она вспомнила, как стояла недавно с серебряным ключом в руке, не смея даже коснуться ларца, – и зябко передернула плечами. Пережить такое еще раз Нэрис хотелось меньше всего на свете. Да, Ивар прав, ей будет не хватать этих неспокойных дней, этих загадок, приятно щекочущих ум, и все же, все же… Лучше иногда скучать по ним, чем клясть судьбу за вдовьим покрывалом!
– Что-то ты побледнела, милая, – как будто издалека донесся до нее голос мужа. – Нет, Астрид права, тебе еще лежать и лежать. Давай-ка под одеяло… Может, все-таки еще отвару? Что там одной чашки, так, аппетит раздразнить!
Нэрис моргнула и подняла голову. Морщины на ее лбу разгладились, мертвенная бледность ушла с лица.
– Не надо, – сказала она. – Посиди лучше со мной, расскажи еще что-нибудь… Кстати, нового конунга выбрали?
Лорд Мак-Лайон с ответом не торопился. Он с недоверием всматривался в лицо супруги – слишком уж оно вдруг стало спокойным и безмятежным. «Нет, – понял Ивар, – тут не болезнь, тут другое. И даже думать нечего что».
– Ясно, – наконец объявил он. – Кажется, кто-то здесь переоценил свои возможности! Небось уже начала скучать по прежней жизни, кошка ты любопытная? – Советник прищурился. И, увидев, как Нэрис покачала головой, вздернул брови. – Нет? Что ж, это радует… А то я уж было решил, что так гончей и сдохну где-нибудь под кустом!..
Леди Мак-Лайон молчала, лишь губы ее подозрительно подрагивали, а в глазах плясали смешинки. Благопристойно-постное
