выражение окончательно стерлось с ее лица. Ивар удовлетворенно кивнул.
– Уже лучше, – с одобрением проговорил он, наклоняясь и целуя супругу в лоб. А потом добавил со смешком: – Хотя что-то мне, знаешь, подсказывает, что ты еще десять раз передумаешь…
Нэрис снова покачала головой. И, прижавшись к груди мужа, сладко зажмурилась, вдыхая запахи его кожи, морозной свежести и лекарственных трав.
– Ни за что! – с чувством сказала она. – Слышишь? Ни за что!..
Эпилог
Полуденный зной окутывал своей золотистой вуалью холмы и долины: нынешний август в Шотландии выдался жарким. Казалось, что солнце, столь редкое в этих сумрачных краях, изо всех сил старается наверстать упущенное, щедро даря тепло всему живому.
Безмолвные зеркала озер блестели чешуйчатой рябью. Верхушки гор-исполинов, всегда затянутые туманной дымкой, до последней черточки вырисовывались на фоне неба – такого чистого и безмятежного, что в него хотелось нырнуть с головой, как в море. Само же море, лежащее далеко внизу гладкой серой полосой, уже не казалось холодным и мрачным. Оно изгибалось у берега мягкой волной, манило к себе, как нагретый солнцем плоский и мокрый булыжник у дороги манит усталого путника, которому посчастливилось вырваться из грозового плена… А выше – зелеными, желтыми, бурыми заплатками – лежали бескрайние поля и пастбища, в окружении ярких пятен вересковых равнин. Розовато-лиловая пена вереска вскипала на подступах к холмам Лоуленда, окрашивала королевским пурпуром береговые кручи, притягивала к себе уставший взгляд, звала, обещая отдых – от зноя, от мирской суеты, ото всего, что смущает ум и терзает душу. Природа дышала обманчивой негой, но отовсюду, подобно своевольным горным ключам, била неукротимая энергия жизни.
Подошвы сапог ткнулись в мягкую дорожную пыль, на мгновение подняв в воздух облачко охристо-красной взвеси. Лорд Мак- Лайон закинул поводья за луку седла своей лошади и обернулся назад:
– Привал. Напоите коней.
Его спутники, спешившись, потянулись влево – к небольшому ручью, скрытому ветками дикого кустарника. Усталости бойцы не чувствовали, да и голода пока тоже – из Стерлинга они выехали на рассвете, основательно выспавшись и подкрепившись, но возражать главе отряда никто не стал. Такой чудный день! А вечер будет еще лучше – ведь все они едут домой…
– Эх?
На дорогу упала массивная тень. Ивар качнул головой:
– Не обращай внимания. Так… Пустая сентиментальность. Иди, отдыхай. До самого вечера в седлах торчать, хоть ноги разомнем.
Русич понимающе хмыкнул в усы и отошел. А лорд, прикрыв глаза, вдохнул полной грудью пряный воздух предгорья. И улыбнулся. Он любил осень с ее яркими красками и дымом пастушьих костров, но лето… лето пьянило, как хмельной эль, слепило горячим золотом, щекотало ноздри нежным ароматом цветущего вереска – и продлить это ощущение хотелось как можно дольше.
До Файфа путь был неблизкий, верно. Но Ивара это не расстраивало – в сущности, что такое один короткий день по сравнению с почти четырьмя годами ожидания?.. Оптимистичные прогнозы справиться за пару лет, конечно, не сбылись. Молодой Гамильтон, при всей своей ухватистости, был не готов заменить лорда Мак-Лайона, недоставало сноровки и опыта, а на одном энтузиазме, увы, далеко не ускачешь – пришлось повозиться. Да и его величество сопротивлялся долго: если от кресла первого советника он воспитанника хоть и со скрипом, и через год, но освободил, то менять главу Тайной службы наотрез отказался. Ну да капля камень точит – не силою, так частым падением. Полгода назад Кеннет Мак-Альпин все-таки сдался. Выкинув напоследок такой фортель, что Ивар до сих пор не мог сдержать улыбки, вспоминая об этом. Опасения правителя Шотландии он понимал как никто другой, однако… Организовать заговор против себя самого – как вам это понравится? И ведь так ловко всех обставил, интриган венценосный, – даже лорд Мак-Лайон и тот не сразу понял что к чему!.. Впрочем, затея оказалась полезной. Ближний круг его величества подвергся основательной чистке, верные союзники сплотились еще сильнее, а самое главное: Лесли Гамильтон не ударил в грязь лицом и вывел-таки его величество на чистую воду – пусть и проиграв Ивару по времени. Трудно сказать, обрадовало это государя или расстроило, но факт остается фактом: молодая гончая с честью подтвердила свое право на тайную печать, а старая наконец получила возможность уйти на покой. Разумеется, с оговорками, ну да что уж… «Оппозиционные кланы теперь не скоро придут в себя, так что время у Лесли есть. Как и у меня, надеюсь», – подумал лорд Мак-Лайон, привычно уже подавив ностальгический вздох: желанная свобода вызывала у него странное чувство – не столько легкости, сколько опустошенности. Наверное, что-то подобное ощущал Творимир, потеряв своего зверя?.. Это, конечно, пройдет. Поноет да отпустит. Тем более что жизнь торговца ничуть не
