системы наведения, а также систему многократной атаки, позволявшую ей при потере цели самостоятельно осуществлять поиск цели и атаковать её без выхода на связь с кораблём, запустившим торпеду. Могла она работать и подо льдами, и на больших глубинах, и в условиях узких шхер при недостатке пространства для маневрирования. Но главным козырем «Mark?50» был компьютер, прозванный «искусственным интеллектом» отнюдь не ради рекламы. Создатели торпеды были уверены, что таких торпед не имеет ни одна страна мира.
«Висконсин» приблизилась к району пуска – в трёх милях от массивной складки подводного «берега» – через час. Замерла, вслушиваясь в шумы моря всеми имеющимися на борту «ушами» – гидроакустическими и радиолокационными антеннами.
– Максимальная готовность! – напомнил Буковски операторам поста управления. – Ищите русских, их лодка может находиться неподалёку.
Через несколько минут старпом Аушвиц доложил:
– Всё тихо, сэр! Никого в пределах поля зондирования нет.
Ровно в десять часов капитан самолично вдавил красную кнопку пуска носового торпедного аппарата, и субмарина выплюнула торпеду, хищно прянувшую в глухую темноту морского дна, направляясь к дыре в горной складке, переходящей в тоннель.
– God us help! – пробормотал старпом, провожая глазами скользивший по экрану эхолота огонёк.
Буковски промолчал. Приученный повиноваться приказам командующего флотом, он не привык задумываться над правильностью его решений, да и судьба уничтожаемых целей его не волновала. Однако на ум пришёл недавний случай с русской субмариной, сбившей торпеду, выпушенную «Висконсином», и Дональда Буко веки впервые в жизни одолели сомнения в благополучном исходе операции.
Капитан Брайдер и старпом Колодяжный обходили отсеки подводной лодки, когда в ухе капитана заговорила клипса внутрилодочного переговорного устройства:
– Товарищ командир, шумы по правому борту!
Брайдер махнул рукой старпому: за мной, – и спросил на бегу:
– Опознали?
– Американский «батон», – ответили ему, – предположительно тот же, что стрелял по нам.
– «Висконсин».
– Так точно.
В рубке «Грозного» оба появились спустя минуту.
Экраны эхолотов и радаров показывали практически одно и то же: «тень» в глубине вод, напоминающую небольшую рыбку. Только размеры этой «рыбки» намного превосходили размеры настоящей, она была даже в два раза больше «Грозного».
– Тридцать кабельтовых, – доложил гидроакустик. – Движется со скоростью в два узла.
– Боевая тревога! – объявил Брайдер. – Встаём «на уши»!
В течение получаса в лодке царила полнейшая тишина. Матросы в отсеках и офицеры?операторы в рубке, можно сказать, даже перестали дышать, чтобы ни одним звуком не выдать местоположение субмарины, хотя внутренняя звукоизоляция у «Грозного» была абсолютной, сквозь его тройной корпус в воду не мог просочиться и комариный писк.
– Они явно что?то задумали, – пробормотал мощный телом старпом. – Видите, к берегу ползут.
Действительно, чужая субмарина приблизилась к береговому массиву и теперь находилась всего в полутора километрах от него, ближе, чем «Грозный», и чуть выше его.
– Боковые ТА на товсь! – скомандовал Брайдер. – Приготовить «дамки»!
– Есть боковые на товсь! – отозвался старшина Звягинцев, командир боевой части субмарины. – «Дамки» в трубе!
– Остановились… может, связаться с ними? – неуверенно предложил Колодяжный. – Предупредить о последствиях… если они задумали напасть…
– Не проси как милости того, – пробормотал Брайдер, – что можешь взять силой. Кажется, Сервантес сказал. Внимание!
Тень «кильки» на экране гидролокатора выдавила из себя просиявшую «икринку».
– Торпеда! – отреагировали операторы.
– Курс?
– Берег на четыре часа. Угол места – двенадцать.
– Это же, – начал Колодяжный с прежней неуверенностью, – не по нам…
– Они хотят взорвать тоннель! – догадался гидроакустик.
