Ферма, а точнее ранчо «Три тройки», встретило нас безмятежностью, коровьим мычанием и крепким запахом навоза. Впрочем, от хозяйства, на котором зимует больше трехсот коров, иного ждать странно.
— И что, они все в курсе? — прихватив свой марлин (хотел было взять треху, но марлин мне намного лучше в плечо укладывается), спросил я у Сэма. Ну, удивление закономерно, тут только помощников, «рук ранчо», пятеро человек. Плюс сам ранчер, его две жены, два сына-подростка и четыре дочки разных соплячьих возрастов.
— Нет, конечно. Мы же вроде как на охоту поехали, на горных козлов? Вот мы завтра поутру и уедем. Здесь неподалеку удачная долинка есть, глухая, туда, не зная тропы, не доберешься. А если и знаешь тропу, то мимо стационарных станеров без ключа-допуска не пройдешь. Пару раз забредали туда авантюристы, так их оттуда просто вывозили на ботах за пару сотен кэмэ южнее, в похожее местечко, и выгружали. — Сэм усмехнулся. — Знаешь, не думал, что наипростейшее и наивернейшее объяснение так тяжело приходит в голову. Никто не подумал о том, что попал в запретку Корпуса. Нет, все решили, что так с ними Прошлые пошутили. Вот и ходят по планете слухи о действующих порталах Прошлых. Кстати, были мысли у командования и на некрополе установить такую же штуку. Но отказались, слишком много народу про него знает. Проще будет дождаться момента, когда его окончательно разграбят мародеры, и только после этого зачистить объект. Ладно, пошли, пообедаем и немного отдохнем.
Все так и прошло. Единственное, я так и не понял, что именно у Сэма является ключом-допуском, но, впрочем, и не мое это дело. Меня в любом случае просто так никто на современном транспорте возить не будет.
Корабль пришел вовремя. Причем не просто десантный бот, а исследовательский. А разница между этими кораблями очень большая.
Если первый предназначен для доставки и высадки десанта, часто под огнем, то второй скорее похож на элегантный туристический челнок. Да, защищенность весьма серьезная, но это все-таки гражданское судно. Учитывая частую работу таких ботов в атмосфере, у него вполне себе аэродинамичные контуры и даже небольшие крылышки и киль присутствуют. Но самое главное — у этого бота есть иллюминаторы!
И вот он, коротко зависнув над поляной, выпустил посадочные опоры и аккуратненько приземлился. Пилот — мастер, сразу видать, и шел в ручном режиме, и сел практически мгновенно.
Плавно откатилась дверца пассажирского люка, выдвинулся трап.
— Ну, чего возитесь? Замерзли, что ль? — рявкнул внешний матюгальник, пуганув тишину.
— Пошли, абордажник. — Сэм, пригнувшись и прихватив своего кота поперек живота, взбежал по трапу. Умело так взбежал, привычно. Обычные гражданские так не могут.
— Пошли так пошли. — Я взбежал вслед за Сэмом, очутившись в небольшом переходном тамбуре.
За нами опустилась броняха, и с коротким шипением открылась дверь в салон.
— Усаживайся, — Сэм махнул мне в сторону ложементов вдоль иллюминаторов, а сам прошел в рубку. Не знаю, что он там забыл, да и знать не хочу. Не до того мне. Да и что за несколько типов сидят напротив, с которыми мой начальник поздоровался кивком, и которые меня брезгливо игнорируют, мне совершенно не интересны.
Снизу стремительно ушла вниз земля, вместе с ее санями и лошадьми, вместе с разбитым на поляне лагерем. Поляна почти мгновенно потерялась в заснеженном лесном массиве, а скоро и лес казался четко начерченным, ограниченным Великой. Точнее, рассеченным ей на две части.
Хотя на том, правом берегу, леса заканчивались на самом деле скоро, и начиналась холмистая степь. Где-то далеко отсюда, с высоты в несколько километров, на западе были видны очень приличные горы.
Я не успел как следует насладиться полетом, как челнок резко перешел в пике и четко затормозил в сотне метров от земли, нехило вжав меня в ложемент перегрузкой. После чего пилот аккуратненько усадил свой кораблик на посадочные опоры буквально в десятке метров от пещеры.
— Долорес, ты сдурела? Ты специально хочешь профессора искалечить! — едва отдышавшись от перегрузки, завопил один из седоков по правому борту.
— Раз профессор решился на полевой выход, он обязан подчиняться полетному плану, — отрезал Сэм, выйдя из рубки. — На выход, джентльмены, на выход.
Что ж, я с немалой долей сожаления встал с ложемента и пошел к открытому тамбуру. Встав около задраенного внешнего люка, я молча смотрел на то, как означенный профессор вместе со своими помощниками тащит в тамбур какое-то оборудование.
Выйдя из челнока, я с удовольствием вдохнул морозный воздух. Все-таки абсолютно чистый воздух корабля хоть и имеет свой вкус, причем у каждого корабля свой собственный, но зимний лесной воздух — это нечто.
