показалось со сна, потому что возглас был резким и неожиданным.
— Погоня!
Вскочили все разом. Всадники стояли на той вершине, откуда мы вчера спустились. Они оглядывали склоны. Но вот нас заметили, и всадники направились вниз.
— Вперед! — скомандовал Вэй, и верблюды побежали, понукаемые нами.
У нас было время. Погоня, рассудившая, что мы в темноте не полезем по горам, и переждавшая ночь внизу, теперь спускалась по той же тропе, где вчера спускались мы. Но выигранное за ночь время теперь стремительно таяло. Мы никак не могли найти подъем, потому приходилось двигаться между склонами, возможно, опять удаляясь от нужного нам пути. Впрочем, этого никто не знал, мы могли бежать и в нужном направлении.
— Капитан, мы можем остановиться и дать им бой, их немногим больше, чем нас, — предложил господин Даэль.
— Не можем, — ответил Лоет. — Я предпочитаю уйти от погони, чем ввязываться в сомнительное сражение с противником на его территории. Я взял с корабля десять человек и рассчитываю вернуться с тем же количеством. Хотя мы можем бросить им кость, — и он обернулся, издевательски глядя на Красавчика. Тот промолчал, хмуро глядя перед собой.
А потом мы увидели тропу. Она уводила вверх и исчезала за каменным выступом. Капитан указал нам на тропу, и наш отряд начал подъем. Погоня все еще отставала, но это не значило, что они к нам не приближались. Подъем оказался извилистым, но мы достигли вершины достаточно быстро, чтобы тут же простонать: тропа вела дальше и отнюдь не вниз, как мы надеялись. Иной дороги у нас не было, потому пришлось двигаться по уже имеющейся.
Наш случайный путь вывел нас к ущелью. И теперь мы передвигались между высокими каменными стенами, уже без устали желая дьяволу всего самого недоброго — я не была исключением, и Лоет даже ни разу не поиздевался надо мной. Зато снова подал голос боцман:
— Надо было еще там разобраться с преследующими нас псами, сейчас мы вовсе в ловушке. Ни маневренности, ни возможности сбежать.
— Даэль! — зарычал капитан и закончил уже спокойней. — Помолчи. Скоро ущелье закончится.
Оно действительно закончилось примерно через час. Из-за извилистости ущелья невозможно было увидеть, нагоняют нас или еще нет. Наш отряд оказался снова среди склонов, и Лоет воскликнул:
— Что за чертов каменный лабиринт?!
— Может, пора закончить постоянно поминать дьявола, и тогда он перестанет издеваться над нами? — раздраженно спросила я.
— У тебя хорошо получается говорить с богами, — не менее раздраженно ответил капитан. — Вот и пообщайся, а мы пока попробуем выбраться из этой ловушки.
Оглядевшись, мы направились к более пологому склону. Мы уже почти поднялись, когда позади послышались крики и конский топот по камням.
— Вот вообще не смешно, — сварливо произнес Вэй. — Я точно принесу в жертву Красавчика, если это умилостивит местных богов. — Затем бросил взгляд на меня. — Жаль, что ты не девственница.
— В каком смысле?! — вспыхнула я.
— Девственницы — лучшие жертвы, — удостоил меня пояснением негодяй.
За спиной послышался первый выстрел, затем еще один.
— Готовьте оружие, — приказал капитан.
Я тоже достала пистолет. Остановившись на вершине невысокого склона, мужчины выстрелили. Я сделала свой выстрел после них, отчаянно зажмурившись и пискнув от страха. Два преследователя упали со своих лошадей, один схватился за руку. Раненым оказался и один из наших матросов — хвала Всевышнему, не смертельно.
— Вперед! — снова скомандовал Вэй.
Но в этот момент на нашу погоню налетели неизвестные люди. Мы с минуту смотрели, как внизу завязался бой, а затем Лоет снова гаркнул, и мы поспешили покинуть место сражения. Уже спустились, но вновь прозвучали выстрелы. А через минуту нас окружили. Пираты потянули сабли из ножен.
— Не вынимать оружия, — поднял руку Лоет и заговорил на языке, имевшем здесь ход помимо родного.
Никто не понял его, но нам жестами приказали слезть с верблюдов. Вэй поджал губы, еще раз огляделся, явно оценивая количество окруживших нас людей, и выполнил требование мужчины, вышедшего вперёд. Мы последовали за ним. Колючий взгляд черных глаз прошелся по нашим лица, задержался на мне, но быстро потерял интерес, и мужчина что-то велел своим людям. Они
