наполнилась жалостью. — Это такая невыносимая пытка. Я ведь полюбил вас с первой минуты, как увидел. Если бы ваш папенька тогда сказал, что не даст за вас ни сантала, я бы с радостью ответил, что мне важны вы, а не ваше приданое. Я ходил к вам лишь с единственной целью — чтобы видеть вас. Но когда мэтр Ламбер отказал мне, а вы не поверили в мои признания, я был как в горячке и написал вам то ужасное письмо. Мне казалось, что преисподняя разверзлась под моими ногами. Первые дни мне просто не хотелось жить. Но однажды утром я проснулся и решил, что докажу вам и вашему отцу, что деньги я могу заработать и сам, что мои чувства искренни. Моя душа вновь наполнилась надеждой, и каково же мне было обнаружить, когда я снова начал свой путь к вашему сердцу, что оно уже занято. Я ревную вас, Ада, я так безумно ревную вас к этому мужчине, что готов вспомнить старый обычай и вызвать его на поединок. И если уж не убрать его с дороги, то умереть и более не страдать.
Я вскрикнула от ужаса, услышав эти слова. Бросилась к нему, схватила за руку и взмолилась:
— Не надо, Онорат, нет-нет, вы не посмеете так поступить. Дамиан — военный, он опытней вас в обращении с оружием. Я не хочу, чтобы вы дрались из-за меня. Я не переживу, если стану причиной чьей-либо смерти! Оставьте эти мысли, ради меня оставьте!
Граф поднялся со скамьи, сжал мои пальцы, которыми я вцепилась в его ладонь, и поднес к губам, бережно целуя. Затем взглянул в глаза, протянул руку и убрал с моего лица волосы. Ладонь мужчины замерла на щеке, в глазах вновь зажегся фанатичный блеск, и лицо графа оказалось неожиданно близко. Но в последнюю секунду он чуть уклонился, и его губы прижались к моей щеке.
— Ох, Ада, ваша близость — пытка для моей больной души, — мучительно простонал Онорат, захватил мое лицо в ладони и покрыл его быстрыми и горячими поцелуями, не трогая лишь губы.
Я стояла ни жива ни мертва, боясь пошевелиться. Но он сам остановился и отпустил меня, шагнув в сторону. Поднял свой сюртук и отвернулся.
— Идемте в дом, Ада. Вам пора спать, уже глубокая ночь.
Я лишь кивнула. Мы покинули беседку и направились к особняку. Там граф ушел вперед, проверил, нет ли случайного свидетеля, и лишь после этого я метнулась к дому. Онорат перехватил меня за руку, прижал ее к своим губам и прошептал:
— Спокойных вам снов, боль моя.
Не найдя, что ответить, я прерывисто вздохнула и исчезла за дверями. Плохо помню, как добралась до спальни. Вновь разделась и легла под одеяло, дрожа и всхлипывая от избытка противоречивых эмоций. Заснуть удалось лишь к рассвету, и сон был беспокойный. Мне все снилось, как двое мужчин сходятся в смертельном поединке, и я то и дело вскакивала, вытирая дрожащими пальцами пот со лба. Нужно было что-то решать, нужно, но, Всевышний, как же это было сложно!
В это утро я проснулась не сама — меня разбудила возбужденная матушка.
— Ада, несносное дитя, уже почти полдень, а ты все изволишь почивать. Вставай уже, нам обещали катание на лодках!
Я открыла глаза и посмотрела на свежую и бодрую матушку. Выбираться из-под одеяла не хотелось вовсе, как и кататься на лодках. Впрочем, больше всего не хотелось встречаться с графом Набарро, так сильно поразившим и напугавшим меня сегодня ночью.
— Я неважно чувствую себя, матушка, — сказала я. — Могу я остаться в доме, пока вы гуляете?
— Что за вздор, дорогая моя, — мадам Ламбер склонилась ко мне, трогая лоб. — Ты здорова, не обманывай свою мать. Что это еще за новости? Вставай! И я не желаю слышать никаких возражений.
Она покинула отведенную мне спальню, и мне пришлось вставать. Приведя себя в порядок, я спустилась вниз, страшась встретить Онората, но попался мне только папенька. Он поцеловал меня в лоб и потрепал по плечу.
— Разоспалась, кроха, — пожурил он меня. — Даже проспала отъезд нашего любезного хозяина.
— Граф отбыл? — я изумленно посмотрела на папеньку.
— Его дела призвали, но его светлость взял с меня клятву, что это не станет поводом для нашего отъезда. Сегодня нас развлекает графиня. С нею же мы и вернемся в Льено, — ответил мэтр Ламбер. — А теперь поспеши, тебя ждет завтрак, а после идем кататься на лодке.
— Хорошо, папенька, — я кивнула и поспешила за горничной, ожидавшей меня.
