Приведя себя в порядок и собрав волосы, я спустилась в столовую, где сидела только матушка. Папенька отбыл по своим делам еще рано утром, я же проспала почти до полудня потому, что уснула далеко за полночь из-за того, что пришлось ожидать возможности вернуть себе книгу и дочитать ее.
— Чудесно выглядишь, девочка моя, — улыбнулась матушка.
— Куда мы сегодня отправимся? — спросила я, усаживаясь за стол и пододвигая к себе тарелку с омлетом.
— Лично я иду в гости к мадам Набори, — ответила мадам Ламбер.
— А я? — вилка, которую я уже подносила ко рту, замерла в воздухе.
— А ты пока остаешься дома, — невозмутимо ответила матушка. — Ада, не морщись, от этого бывают ранние морщины. Погуляй пока в нашем саду, после обеда можешь взять Лили и пройтись в городской сад, говорят, там будет играть оркестр. Послушаешь музыку, покормишь лебедей, если, конечно, тебе захочется покинуть дом после обеда, — ее глаза вновь стали хитрыми, и я нахмурилась.
— Матушка, я не понимаю вашего поведения, — не смогла не заметить я.
— Ах, оставь эти глупости, — беспечно отмахнулась она.
— Но я хочу с вами. Дениза Набори — милая девушка, и я могла бы поболтать с ней, пока вы будете разговаривать с мадам Набори.
— Нет, — твердо отчеканила мадам Ламбер. — До обеда ты сидишь дома, после обеда вольна делать что угодно, но под присмотром Лили. Я все сказала.
— Так объяснитесь, почему я должна именно так провести сегодняшний день! — воскликнула я.
— Приятного аппетита, Ада, — произнесла матушка, промокнула рот салфеткой и покинула столовую без дальнейших пояснений.
Аппетит пропал совершенно. Сначала было просто обидно, что меня так вот, без всяких объяснений, оставили дома. Мы всегда были вместе, матушка всюду таскала меня за собой, даже когда я была против. Так почему сейчас мне велено остаться дома, когда она… О, Всевышний!
Кровь отлила от моего лица, когда воображение нарисовало причину столь непривычного и странного поведения мадам Ламбер. У матушки… любовник? О, нет! Но кто? Она оставалась одна на пикнике, совсем не настаивала на том, чтобы папенька торопился назад, когда отвезет меня до дома. Неужели кто-то из почтенных мэтров? Матушка красива, и многие смотрят на нее с интересом… И все же кто он?
«Адалаис Ламбер, ты глупая курица, — я ударила себя по лбу ладонью, — как ты смеешь думать подобное о собственной матери?!»
Устыдясь собственных домыслов, я все же позавтракала и покинула столовую, томимая множеством мыслей. Подозрения в неверности матушки моему папеньке не до конца улеглись в моей сумасбродной голове, и от этого было невозможно стыдно. К тому же я и дальше искала причины, по которым меня могли оставить дома, но не находила. Смирившись с непониманием и гоня дурные подозрения, я сходила в свою комнату, чтобы прихватить вышивание, и спустилась в сад.
Вскоре, увлеченная работой и чудесной погодой, я уже склонилась над пяльцами и не замечала ничего вокруг.
— Мадемуазель Адалаис. — Я подняла голову и взглянула на привратника. — К вам мадемуазель Матьес.
— Эдит? Так почему же вы томите ее, зовите, — воскликнула я и отложила вышивание в сторону.
Привратник удалился, но вскорости вернулся, сопровождая мою подругу. Я встала и приветливо улыбнулась ей, протягивая руки. Эдит была несколько мрачновата, но поцеловала меня в щеку. Мы присели на скамейку.
— Отчего ты так мрачна? — спросила я, разглядывая личико подруги.
— Скажи честно, — без излишних проволочек начала Эдит, — почему ты вчера уехала?
— Ты же видела, мое платье пришло в негодность, — удивилась я. — Падение в речку не способствовало тому, чтобы я оставалась в почтенном обществе.
— Да, ты, конечно, права, — Эдит сжала мои пальцы. — Мы с Дамианом явились так неожиданно и испугали тебя. Но после, что было после? — она с пристрастием взглянула мне в глаза.
— Папенька сопроводил меня домой, я переоделась и читала книгу. Эдит, к чему этот допрос? — возмутилась я. — Что ты хочешь услышать?
— Ах, Ада, — воскликнула моя подруга, — прости меня, но, зная твою матушку, я подумала, что это она все подстроила.
Мне вовсе не нравился этот разговор. К чему упоминать мою матушку, да еще в таком тоне?
— Объяснись, — потребовала я.
