Он кивнул, и лицо его скрылось под полами шляпы.
— Несчастным идеалистом.
— Но как же ваша служба Стволам?
— Лив, вы хорошо слушаете. Полагаю, это профессиональное умение. А я слишком люблю разглагольствовать. Я тщеславный человек, я это знаю. Это не самый мелкий мой недостаток. Здесь не слышно Стволов, Лив, отзвуки их Песни не долетают до нас. Теперь у меня много времени, чтобы погружаться в свои мысли, вот я и...
Он поднял голову и неожиданно открыто ей ухмыльнулся:
— Даже думать о таком опасно. Спокойной ночи, Лив.
— Кридмур...
— Спокойной ночи. Кажется, Генерала не мешало бы обтереть.
33. СЛУЖЕНИЕ ВЕЛИКОЙ ЦЕЛИ
Судя по данным сигнального устройства, агент двигался на запад по низине. В незавершенном мире верить нельзя почти ничему, но Лаури еще не потерял веру в устройства, созданные Линией. И кроме того, их показания казались верными. Агент нашел долину, расщелину, сточную канаву — и теперь полз по ней к Западному Морю, точно жалкий червяк. Омерзительно.
Лаури избрал путь повыше — провел своих солдат по вершинам утесов над долиной, надеясь остаться неслышным для волчьего уха и незаметным для зрения агента. От солдат это потребовало немалых жертв: на такой высоте свирепствовали лютые ветры — морозили, жалили, обжигали. А иногда приносили неожиданные запахи — соли, пряностей, машинного масла, гари, чего-то еще, что Лаури не мог опознать, — все это будило в нем сильную тоску по дому, хотя на самом деле было бессмысленным — рассеянные по ветру клочки завершенных вещей и дел.
Лаури тащился вперед — левой, правой, левой, — а ветер продувал насквозь его голову и вздымал вокруг пыль, принимавшую форму нелепых бесплотных фигур.
Сил у Лаури почти не осталось. У его солдат — тоже.
Несколько дней назад к Лаури подошел младший офицер Кольер и шепотом сообщил ему, что возврата нет — если они двинутся дальше, провианта на обратную дорогу не хватит.
— У нас приказ, Кольер, — сказал Лаури. — Если понадобится, будем охотиться.
— Чей приказ, сэр?
— Не важно, Кольер. Приказ.
Возврата нет. Последняя капля, последняя чертова капля. Это подкосило каждого из них, как пить дать.
Вскоре после этого младший офицер Тернстрем подошел к нему и сообщил:
— Солдаты боятся, сэр.
И Лаури сказал:
— Ну, что ж... Я тоже.
Младший офицер Кольер придумал план: если часть из них встанет на привал, а другие будут посменно ходить добывать припасы, можно устроить нечто вроде цепочки снабжения — и тогда, вероятно, у них получится вернутся назад. Лаури хмыкнул, нахмурился и отмахнулся от него. Два дня спустя Кольер вернулся с новым планом, исправленным с учетом того, что было добыто на пройденном за это время пути. В обычных условиях Лаури проникся бы тайным уважением к Кольеру за его механическое упорство, пунктуальность и бережливость, но теперь с радостью отослал бы любые рапорты, лишь бы этого выскочку разжаловали или арестовали. Назад никто не пойдет. Сейчас же Лаури просто плелся вперед, сгорбленный и погруженный в свои серые и мрачные мысли.
Солдаты распускают язык у него за спиной. Дисциплина войска под угрозой. Сколько солдат еще сохраняет ее, а сколько превратилось в неисправные и разболтанные детали? Этого Лаури не знает. Он больше не доверял младшим офицерам составление рапортов о настроениях солдат. Кольер преследует свой тайный интерес. Тернстрем разговаривает сам с собой. К вечно потному и возбужденному Гиббу — вообще никакого доверия. С каким удовольствием Лаури расстрелял бы всех младших офицеров, но позволить себе этого не мог.
Солдатам повезло больше — над ними, по крайней мере, их командующий, Лаури. Над Лаури же нет никого, он остался один и
